Уже в Америке, когда я делал резидентуру по педиатрии, меня звали перевести с русского, когда попадалась русская пациентка не говорящая по-английски. Так вот никто из гинекологов не мог поверить, что у женщин было по 10-15 абортов. Они думали, что это ошибка переводчика, этого не может быть, говорили они.

«В начале ноября 1937 года на рассвете к нашему дому подъехал “черный ворон”. Постучали в дверь. Мама открыла. Вошли председатель сельсовета и милиционеры. Спросили: “Вы Иван Андреевич? Вы арестованы”. Начался обыск: книги порвали, опрокинули прибор для Крещения».

Он весело улыбнулся, причем во рту у него все абсолютно зубы были золотые, прямо не рот, а пещера Алладина. Его улыбка больше напоминала улыбку какого-нибудь рэпера из Чикаго. Он весело сказал с акцентом: “ Ну что военный, лечиться будем?!” И засмеялся.

Родную сестру моей прабабушки крестили дома. Не в церкви, а в горнице сельского дома. Красиво украсили, чисто убрали, воды нагрели, рушники, вышитые моей прапрабабкой, выложили из сундука. Еды приготовили для угощения. Девочка родилась слабенькой, боялись, что не выживет, вот и спешили крестить. Когда стемнело, а была глубокая осень, пришел священник. Церковь закрыли, так он по домам ходил, крестил младенцев, отпевал умерших. Была осень 1936 года.

Он встал со стула, и в ужасе понял, то, что мешалось ему под коленом были его собственные скомканные трусы, застрявшие в штанине. Он начал внезапно хромать, напугав родителей, пытаясь предотвратить выкидыш, но все было тщетно и сделав два шага он легко выродил из штанины видавшие виды труселя.

27–28 января 1948 года военный трибунал Одесской железной дороги на закрытом заседании при отсутствии свидетелей и защиты осудил Ф. Г. Лохина по ст. 54-10 часть 1 УК УССР и приговорил его к 5 годам ИТЛ с поражением в правах на 3 года. У него отобрали орден Ленина, медали, а самого отправили в Амурлаг. Боевой офицер с огромным опытом, мужественный и инициативный, который бы мог еще послужить Родине, был выброшен из послевоенной жизни