- Вам на какой этаж?
- На 58, пожалуйста.
Слегка заложило уши, вжик, и уже там. Тридцать лет как не бывало.
Прямо матрица какая-то!
Я закончил «третий» мед институт в 1990 году, и хотя я был по успеваемости в лучших десяти процентах на нашем курсе, но по какой-то причине мне ординатуру не предложили, видать рожей не вышел. Однако, я никогда не расстраивался долго из-за вещей, на которые не могу повлиять. Я был очень доволен, что все-таки получил место в интернатуре по акушерству и гинекологии. Это во всех странах в акушерство и гинекологию очень высокий конкурс. В меру сложная, хирургическая по большей части, специальность, работа с людьми в основном молодыми и как правило — результат сразу виден, особенно в акушерстве. Вот не было человека, а тут раз — и есть! Для тех кто когда-то был в «родилке» на родах знает, какое напряжение по нарастающей, а потом вдруг что-то плюхнуло, чвякнуло и в руках у доктора — мокрый, в белой смазке, свежевытащенный из материнской упаковки новый человечек !!! Хорошо, если сразу закричал, а бывает, секунды отбивают в голове как по рельсе. Сделайте что-то!!!! И вдруг — уа-уа-уаааааааа, и что-то глубоко внутри схватывает от перехлеста эмоций.
Кто — мальчик?!
Нет
А кто ?!
Меня распределили в 13 городскую больницу на Пролетарке. Обычная типовая больница. Я в нее много раз привозил больных, работая на скорой. Обшарпанный, тесный приемник (приемный покой), пандус для «скорой» под козырьком, все как везде, одно слово — типовая больница.
Зато люди которые там работали были вовсе не типовые.
Костяк второй гинекологии составляла старая гвардия. Зав отделением — Орлова Лариса Николаевна, Конева Ангелина Васильевна, Калаева Патимат Нуриславовна, Нелли Кочерян и Юлия Голдовская. Все они были гинекологи со стажем, весьма опытные, примерно одного возраста. Они были в возрасте медицинского расцвета, когда силы еще есть, а опыта уже хоть отбавляй.
Было очень странно видеть этих четырех совершенно разных женщин работающих как единый механизм, способный решать сложные медицинские задачи. Они в некотором роде напоминали хоккейную команду в НХЛ. Вроде разные, а играют вместе и хорошо играют. Любая больница, американская, кстати, не исключение, живет внутренней жизнью, интриги, сплетни и все такое. Особенно, где есть кафедра. Кафедральные не любят не кафедральных, и наоборот, ну, плюс кто с кем спит, кто что ест и далее по списку.
Как сказал мой профессор в госпитале уже в Америке: ”Если кто-то собрался завести роман в больнице, то он будет единственным человеком, кто думает, что об этом никто не знает.”
Так вот вторая гинекология всегда выступала одним фронтом, и стояла как скала. А еще они безотказно помогали друг другу, давая второе мнение, и профессиональную экспертизу когда было надо. И заметьте, задолго до появления интернета.
Ко мне с первого дня относились очень доброжелательно. Мне все давали делать и я был уверен, что я уже крутой, и все могу. Прямо настоящий доктор гинеколог. На самом деле они не спускали с нас глаз, все перепроверяли, и по сути наличие интерна лишь добавляло работы и ответственности. На операциях мы, конечно, по большей части ассистировали, но довольно быстро нам стали давать делать все больше и больше, особенно несложные случаи. Я был на седьмом небе! Это было очень интересно и во многом сформировало меня как доктора.
И все же я больше всех привязался к Ангелине Васильевне. Крупная женщина с зычным голосом и заливистым, заразительным смехом. Когда она смеялась, то на ее красивом, круглом лице появлялись тонкие морщинки-лучики у глаз, как у гномика Васи*. Она была пожалуй самой опытной. Когда-то она с мужем, хирургом, работали где-то в Африке. Это безусловно сказалось на ее медицинских взглядах и практике.
Ангелина могла заливисто хохотать и тут же через пять минут это был сгусток сфокусированной энергии около операционного стола. Я ни разу не видел, чтобы она хоть на секунду потеряла самообладание или повысила голос в операционной.
А еще, я ни до, ни после не встречал гинеколога, который как-то так, по-человечески и душевно относился к своим больным. Она относилась к ним как к своим родным детям, искренне жалея их, независимо от их возраста и социального статуса, от последней маромойки* до жены министра или известной актрисы. Она обращалась к ним:”Деточка моя, ну что же ты, сейчас, сейчас, потерпи.” Да и антибиотиков нормальных не было кроме пенициллина и гентамицина, ничего не было, а они делали что, могли.
Уже в Америке, когда я делал резидентуру по педиатрии, меня звали перевести с русского, когда попадалась русская пациентка не говорящая по-английски. Так вот никто из гинекологов не мог поверить, что у женщин было по 10-15 абортов. Они думали, что это ошибка переводчика, этого не может быть, говорили они.
Мне запомнилось, как однажды на дежурстве Ангелина Васильевна прилегла в ординаторской за шкафом, на топчане. В два часа ночи я прибежал из приемника взбудораженный.
- Ангелина Васильевна, женщину привезли, внематочная, бледная как стена, надо оперировать.
- Ща, Мишка, иду.
Я вышел в коридор. Через минуту появилась Ангелина. Колпак, чисто российская часть врачебного гардероба, надет набекрень, халат застегнут не на ту пуговицу. Она затопала по коридору как робот, с закрытыми глазами. Поравнявшись с дверью в столовую она вдруг резко остановилась и крикнула:
- Мишка, стой!
Я от удивления встал, как вкопанный.
Ангелина метнулась в столовую, и как ясновидящая, на ощупь подошла к огромной кастрюле с надписью "ХЛЕБ".
Она ловко запустила туда руку, вытащила горбушку больничного, серого хлеба и без промедления впилась в нее зубами, как Буратино в луковицу. В этот момент глаза ее мгновенно широко открылись. Все, она была как новая, без малейших признаков усталости или недавнего сна. Теперь халат застегнут правильно, колпак стоит ровно! - Мишка, беги, - она говорила с южнорусским выговором — гы, в операционную, мойся.
Я позвонил ей поздравить с Новым 2020 годом. С трудом нашел ее телефон. Мне было очень приятно услышать ее бодрый, голос и все тот же громкий смех. Она рассказала мне что асфальтовый каток медицинской оптимизации-хренации прокатился и по ним не тормозя. Пришло новое начальство и старый, отработанный шлак выкинули тлеть рядом с печкой, забыв, как долго люди грелись у этого огня. Ничего личного — только бизнес.
Я за много лет видел много врачей в разных странах и мне есть с чем сравнивать.
Ангелина Васильевна Конева — русский врач высшей категории!
С любовью, ваш
Мишка МирЕр
• Гномик Вася — герой популярного советского мультфильма.
• Марамойка — крим. жаргон, грязная, опустившаяся женщина.
