30.03.2020 | Записки американского доктора

Скорая

Этот запах мне до сих пор снится, правда теперь редко.

Про скорую помощь еще только ленивый не написал, и все-таки …..

Этот удивительный запах из смеси бензина, хлорки и лекарств совершенно незабываемый. Это тавро оставленное “скорой” на сером веществе моего мозга.  Этот запах мне до сих пор снится, правда теперь редко.

Я попал на скорую совсем мальчиком, прямо после мед училища. Это был настоящий шок, когда я увидел, что большинство людей живут совсем не так как мы, разумеется я не про деньги. Денег у нас не было, как и у большинства.

Скорая напоминала кастрюлю со странным супом, где под одной крышкой варились самые разные овощи. Врачи, фельдшера, медсестры, уборщицы, диспетчеры, как правило бывшие “выездные” и  водители. Интересно,что водители, с завидным постоянством катались на карусели жизни, пересаживаясь со скорой в такси, из такси назад на скорую, нередко в промежутке отсидев.

Высокого роста, очень худой врач Жора. Молчаливый, бледный, почти синий, две металлические коронки на клыках, ввалившиеся щеки, и почему-то всегда  с “траурной” каемкой грязи вокруг ногтей. Говорили, что он между дежурствами копал какие-то траншеи. Зимой он носил замызганную заячью шапку ушанку, завязанную на макушке. Шапка выглядела так, как будто он в ней летом нырял в пруд и она так никогда и не высохла.

Он молча сидит и смотрит в потолок. Врач БИТ ( бригада интенсивной терапии) Королев, обращаясь как бы в никуда , спрашивает:” Жора, а тебе дверь-то на вызове открывают? “ Молчание, как будто они не в комнате, а по рации говорят.

- А что? -  отвечает Жора.

- Да нет, я вот просто думаю, когда ты на вызов приходишь, звонишь в звонок, то люди наверное в глазок смотрят и думают, нет, не буду открывать, точно, смерть пришла.

Утро - самое хорошее время, скоро домой, никто не хочет ехать на последний вызов и надеется, что может пронесет до конца смены.

Со второго этажа спускается фельдшер с психбригады. Им больше других удавалось поспать ночью, так как обычными болезнями люди болеют всегда, а психическими только иногда. Он растерян и раздражен.

- Совсем охерели, уже ботинки пиздят, причем, ладно бы оба, а так один, на хрена?!...

Вдруг все замечают тупо молчащего в окно Жору, периодически отхлебывающего чай из плохо промытой кружки, с почти чифирного цвета заваркой, заваренной прямо там же в кружке. Жора сидел в разных ботинках, причем его ботинок был сорок третьего размера, а другой, фельдшера, как минимум, на три размера меньше и на высоком мужчине напоминал туфельку золушки, сначала надетую на ногу сестры во время примерки.

Самое удивительное, что он в этом прикиде умудрился съездить на два вызова.

Валерик.                                                    

Нескладный, весь какой-то угловатый в огромных, нереально толстых  очках. Валерик был медбратом. Из за плохого зрения в армию его не взяли, и  у него был белый билет. Он говорил быстро, но мало, и почему-то очень громко. Уже теперь, я думаю, что он еще и слышал плохо. В перерыве между вызовами он часто хватал в руки гитару, и, не попадая в ноты, за то громко  пел матерные частушки, причем он же от них и хохотал больше всех.

Гитара на скорой была не редкость. Обычно обшарпанная, она валялась в комнате отдыха. Тогда это не казалось мне странным, и, только в Америке, я вдруг понял нелепость этого предмета в больнице или на скорой помощи. Это точно, как у Высоцкого - “нужны как в бане пассатижи”. Здесь в Америке это просто немыслимо, что кто-то на работе играет на гитаре, только если это не клоун, который приходит развлекать детей проходящих химиотерапию.

Пару раз на вызове я видел, как Валерик делал укол. Намочив ватку спиртом и яростно потерев зад в месте укола, он вдруг, по скольку  был очень близорукий, подносил лицо к этому заду вплотную так, что кончик его носа практически касался кожи на попе больного. Это выглядело со стороны, как будто он собирается укусить больного за задницу. Потом он со всей дури всаживал шприц и расплывался в улыбке, мол, попал.

Говорят, что когда тогдашний главврач скорой Каверин съездил в Америку, то среди прочего ему очень понравилась рабочая одежда тамошней скорой помощи, и вернувшись, он распорядился ввести тоже самое на московской скорой. Но, как известно, каков поп, таков и приход. С того момента нам  стали выдавать шапки ушанки с кожаным верхом, получившие название “ каверинки”, и черные шинели как у железнодорожников, с двумя рядами пуговиц напоминающих свиноматку.

Ночь, полусонный  Валерик шел на вызов, таща ящик с лекарствами и на ходу натягивая видавшую виды черную скоропомощную шинель с нашивкой в виде красного креста с крылышками. Примерно через час он появился в дежурке по прежнему полуспящий, только на этот раз на нем вместо куцей  шинельки красовалась черная меховая женская шуба. Валерик надел ее по ошибке уходя с вызова, черная ведь.

Интересно, что пока они ехали назад, с вызова позвонили, и пожаловались, что бригада забрала тридцати пяти копеечную шариковую ручку.

Шубу разумеется вернули.

Первым делом, первым делом - самолеты.

Коля пришел к нам на подстанцию из авиации. Там он то ли был борт-проводник, то ли отвечал за загрузку грузовых самолетов.

Он был стройный, с прямыми плечами и, я уверен, идеально выглядел в летной форме в белоснежной рубашке с фуражкой на голове, ну прямо Мимино.

Его темные кудрявые волосы с ранней сединой и низкий голос гипнотически воздействовали на больных и особенно на женщин. Я давно заметил, что такой голос, ни что иное, как дар божий. Ах, если бы у меня был такой голос, я бы сидел на радио и говорил, говорил, говорил, но мне к сожалению достался козлетон.

Колины знания медицины были весьма сомнительные, но человек он был спокойный, рассудительный и очень презентабельный. Он очень скоро стал ездить на вызовА один, и благодарные бабульки звонили и просили прислать именно Колю, так как очень хороший доктор, говорили они.  Еще бы, с таким-то голосом, как с батюшкой поговорил.

Скоро нам привезли новые кардиографы, шедевр советской конверсии. Он был по паспорту переносным, тяжелым, и напоминал тульскую гармошку в застегнутом виде, на ремне через плечо. Работал он плохо, провода выглядели, как будто их украли из бункера Гитлера, застежки на руках, как от электрического стула, грудные электроды представляли собой латунные присоски с грушей и все это пахло резиной.

Те, кто жил в это время знают, что презервативы продавались как изделие номер 2, и я уже гораздо позже узнал, что изделие номер один был противогаз, и выпускались они там же, видимо как и кардиограф.

Тем, кто согласился таскать с собой кардиограф стали доплачивать дополнительные деньги. Разумеется Коля тоже взял кардиограф. Очень скоро выяснилось, что эта машинка оказывается, для того, чтобы понять, как работает сердце. Возникла проблема, а как разобраться, чего там она наснимала.

Мрачный Коля подошел ко мне на дежурстве и попросил объяснить, как читать кардиограмму. Сегодня эта проблема почти решена, так как компьютер в самом дешевом китайском электрокардиографе определяет серьезную патологию, и кардиолог  может что-то добавить или убавить, но спешки уже нет, можно утром или даже завтра, а тогда, от прочтения могла зависеть жизнь.

Мы договорились, и ночью сели в столовой с кардиографом и книжками.

Я учился на пятом курсе мед института и был на пике моих знаний по кардиологии.

Я рассказывал ему про треугольник эйнтховена, реципрокальные отведения, поляризацию и деполяризацию, рисовал графики и размахивал руками.  Коля слушал с открытым ртом тщетно пытаясь понять, как в старом анекдоте  “как же все-таки повидло попало в конфету “подушечка”.

Наконец, Коля “пошел на посадку”, стал зевать и сказал, все понятно, спасибо.

Через неделю я увидел Колин кардиограф на полке. На крышке было наклеено несколько рисунков от руки с изображением разных линий, под ними бисерным почерком было подписано: инфаркт, аритмия, блокада левой ножки пучка Гиса.

Он просто прикладывал снятую пленку к картинке и сравнивал…..

Это примерно тоже самое,  как определять время, приложив к часам ухо.

Я подумал, хорошо все-таки, что он ушел из авиации.

Mirer,MD