16.03.2020 | Записки американского доктора

Анэнцефалия

Иногда неотвеченные молитвы оказываются лучшим благословением.

И спрашивается, чего я “закусился” с дочкой?! Всегда хочется, чтобы переживала она, а в результате, всегда переживаю я.

Мне позвонил зав. Гинекологией и попросил сделать дородовую консультацию.  Пятнадцатилетняя девочка на восьмом месяце беременности. Беременность скрывала, когда выяснилось, пришла с мамой к гинекологу, и вот тебе, нате.

 У ребенка anencephaly (не развился мозг). Я заглянул в расписание, как некстати, сегодня в девять должны быть у меня.

Открываю компьютер, нашел, так, так, вот оно. На снимках типичная картина, плод как маленький гомункул с ямой вместо затылка, даже не интересно, никакой загадки. И чего, думаю, они хотят от меня узнать? Все понятно, если не чрезмерно религиозны, надо прерывать по медицинским показаниям.

В приемной раздался какой-то шум, разговаривали явно на повышенных тонах. Не прошло и минуты, как дверь без стука с треском отворяется.

На пороге стоит мамаша лет 40 и пятнадцатилетняя беременная дочка. Она - субтильная, с волосами, выкрашенными в цвет - “пожар в джунглях”, пирсинга столько, что я бы не удивился, если бы она сказала, что лицом упала в ящик с металлическими отходами на заводе. Драные джинсы, живот-как шарик под свитером.  Кажется что это какой-то плохой розыгрыш.

Мамаша рванула с места в карьер.

- Доктор, даже не начинай!!! Мы ни за что не будем прерывать беременность.

- Я и не начинаю, просто скажите, вы знаете, что у ребенка нет мозга? Он, -  про себя думаю: в лучшем случае, а вслух говорю - умрет или будет очень тяжело болеть.

Мамаша девочки начинает напоминать сварившуюся свеклу и почти кричит.

- Вы все такие! У нас все будет хорошо! Это будет медицинское чудо! Мы читали в интернете!!!

-- Послушайте, я не спорю. Вот только в интернете есть все, и правильная и неправильная информация. Чтобы отделить одно от другого хорошо бы разбираться в вопросе профессионально, иначе может быть беда. Я так понимаю, вы же не хотите чтобы была беда и пришли поэтому ко мне. Верно?

Разговор все равно не клеился. Кстати, я давно перестал воевать с такими или антипрививочниками. Бесполезно, если они верят, то это как религия, а религии не нужны аргументы, тут ключевое слово вера.

Они ушли не попрощавшись, хлопнув дверью.

Через месяц девочка родила. Чуда не случилось. Страшного вида ребенок, с ввалившимся затылком не умер сразу, напротив, дышал и сердце билось как часы. Через сутки начались судороги. Разумеется он застрял в неонатальном отделении.

Я неделями начинал обход с него.

Теперь уже бабушка была потише, здоровалась, задавала вопросы, что надо делать, что дальше и так далее. Через месяц ребенка выписывали домой.

Бабушка тащила огромную сумку с медицинскими вещами. Малыш получал пять разных лекарств, трубка в желудке, монитор, кислород. У ребенка были частые судороги в течение дня. Я понимал, дальше будет хуже.

 Молодая мама сломалась первой, и сбежала во Флориду с новым бойфрендом. С этого момента ребенок был на руках у сорокалетней, теперь уже бабушки и никакого просвета.

Ребенок стал как у нас говорят - “ frequent flier” (постоянный пассажир) в больнице, он попадал то с эпилептическим статусом, то с мочевой инфекцией, то пневмония каждые две — три недели. Молодая бабушка осунулась, черные, не проходящие круги под глазами, пронзительно несчастная.

Как-то вечером раздался звонок.

- Але, доктор Мирер, это Ненси, медсестра на этаже, пожалуйста, утром, подпишите историю болезни он умер.

Я налил виски и подумал: отмучилась.

Mirer, MD