03.02.2020 | Записки американского доктора

“Code Blue” (объявление по госпиталю, что нужна реанимация)

Наверное из космоса все это выглядит, как кусочек сахара, облепленного муравьями.

Последние три дня установилась довольно  противная, дрислявая погода. И вроде бы тепло, но скользко и противно.

Я люблю дежурить в выходные и праздники. В больнице нет начальства, да и болеть в выходные не много желающих.

После обхода в “новорождённом” отделении решил перекусить. В нашей больнице докторов кормят бесплатно, то есть я, набрав все что хочу, просто расписываюсь на чеке.

И хотя, по факту, доктор в госпитале зарабатывает больше всех, и, разумеется, может себе позволить все что угодно, бесплатная еда, как форма уважения. Пустячок, а приятно.

Про больничный буфет можно написать отдельный рассказ. Я даже когда-то пошутил, сказав, что готов поспорить, что фабрика кухня в тюрьме и больнице одна и та же. Правда в тюрьме я не был, и мои представления  про тюремную еду только по фильмам, но в больничную столовую хожу много лет, и предполагаю, что вряд ли в тюрьме кормят по другому. Такое сравнение годится наверное только для развитых стран. Скорее всего, где-нибудь в тюрьме Таиланда, все-таки кормят хуже чем там же в больнице.

В начале моей карьеры в Америке я проходил интервью в резидентуру по разным специальностям, прежде чем попал в педиатрию. Так, придя в столовую после интервью в Metropolitan Hospital в Манхэттене,  я почувствовал сильный запах щей из квашеной капусты. Вот уж дудки, решил я, в это место я точно не иду, не для того я пересекал Атлантический океан, чтобы снова есть кислые щи.

Доесть мне не удалось, через громкую связь объявляют  - pediatric code blue ER! ( “код синий” в отделении неотложки, так объявляют когда нужна реанимация). Я бросил все как есть на столе, и бегом через две ступеньки побежал вниз, в ER.

Объявили - ETA ( estimated time of arrival) - время прибытия семь минут , медсестры бегают  развертывая реанимационный зал, открывают “crash cart” ( шкаф с набором всего для реанимации) , я слышу звук приближающейся сирены, еще пятнадцать секунд, топот, закатывают каталку.

 Бездыханное тельце пятилетнего мальчика колышется как студень, руки раскинуты, кожа холодная, серого цвета с разводами как на мраморе.

Пока перекладывают, скороговоркой выпаливаю - что-как, чем болел, аллергия есть, когда последний раз ел или пил?

 Команда работает быстро, облепив  реанимационный стол со всех сторон. Каждый знает точно что делать. Движения быстрые и отточенные. Без остановки непрямой массаж сердца, сменяя друг друга и вентиляция легких самонадувающимся мешком.

Все - таки что - что,  а тренинг у нас здесь отменный.  Я почти автоматически выкрикиваю команды -  кислород, blood gas, (анализ крови на содержание кислорода), двадцать миллиграмм на килограмм физ. раствор болюс, адреналин одна сотая миллиграмма на килограмм приготовить!

Внутрикостный троакар на берцовой кости забит, второй с хрустом входит в кость на другой ноге, у меня в руках блеснул клинок ларингоскопа.

Еще 30 секунд  и вентилятор подключен, а медсестра закрепляет интубационную трубку в углу рта. Мобильный рентген уже в дверях, ждет команды. Есть внутривенный катетер ! Первый адреналин !, время?!  что на мониторе?!,

Заряд! Дефибриллятор комаром запищал набирая джоули. Отошли! Разряд ! бум!, секунды как вечность, виски стучат. И вдруг -  есть ритм !!...

 Наверное из космоса все это выглядит, как кусочек сахара, облепленного муравьями.

Краем глаза вижу родителей. Они стоят чуть сбоку и сзади вцепившись друг в друга. Стоят тихо,  чтобы не мешать. В общем все видят. Ужас в глазах, как будто хотят крикнуть, а воздух кончился. Видимо выбежали в чем были, волосы растрепаны, от слез дорожки на лице. Если бы я увидел их на фото в газете, то подумал бы, что сирийские беженцы.

 Дальше все как в тумане,  минут через сорок понимаю, что вроде стабилизировали, да и мальчишка,  похоже что боец! Давление держит, молдца! Я наконец отошел от реанимационного стола, начинаю разбираться с историей, первыми анализами, рентген.

Ближайшая детская реанимация - двадцать пять минут лета, в детском госпитале в городе Hershey. Запрашиваю вертолет, они на земле, дождь и туман, fuck!, У нашей больницы есть свой вертолет. Летчики все как один из Ирака и Афгана, просто так получилось. На севере Пенсильвании очень многие проходят через армию, традиция.  Я знаю кто за штурвалом даже по звуку при подлете. Если летит как автобус, не наши. Наши подлетают, как в фильме про Вьетнам, завалив пропеллер на бок , не притормаживая точно в круг! Эти ребята знают цену жизни.

Звоню нашем, нужен вертолет, срочно! В ответ:  держись док, сейчас будем.

Еше через двадцать минут слышу шум двигателя. Наконец-то!! В коридоре появляется команда в летных комбинезонах. Пилот, натурально, как кукла Кен из детского магазина, высокий, плечистый красавчик. И два парамедика с ним.

-- Не волнуйся, док, сделаем в лучшем виде.

Мой ланч остыл, да и есть уже не хочется. Внутри, как будто сдулся шарик.

В другой жизни я бы хотел стать пилотом, форма, фуражка с кокардой и белоснежная  рубашка.

А в этой жизни я боюсь высоты.

Mirer, MD