14.03.2018 | Колонка / Литература
Глазами современникаПоэзия в ожидании нового языка
У этого много объяснений, и одно из них — самое очевидное. В конце нулевых один за другим ушли из жизни поэты самого первого ряда — старшие, но вовсе не старые: Геннадий Айги, Дмитрий Пригов, Всеволод Некрасов, Лев Лосев, Евгений Сабуров, Алексей Парщиков, Михаил Генделев, Елена Шварц, Александр Миронов (называю только тех, кто первым приходит на ум). Одна эта когорта могла бы составить славу любой литературы. За пару лет этот первый ряд катастрофически поредел, и поэзии требуется время, чтобы хоть как-то справиться (или хотя бы смириться) с такой потерей.
Искусство — это опережающее зеркало: оно обращено к тому, что еще только предстоит. Мир меняется, и эти изменения нельзя увидеть помимо мышления о них. Но то, чего нет в языке, нет возможности и помыслить. Новый язык — это,по сути новая оптика: способность видеть новые вещи.
Я могу ошибаться, но растущее внимание к поэзии, которое замечаю не я один, можно объяснить именно этими обстоятельствами. Видимо, и сейчас, как когда-то, в шестидесятые годы прошлого века, люди ощущают болезненно-острую нехватку реального. А стихи (настоящие стихи) это и есть «производство реальности». Они приходят на помощь — очищают воздух от химер и фантомов.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»