«Поклонение волхвов» Сухбата Афлатуни (под этим затейливым псевдонимом — «Диалоги Платона» по-киргизски — прячется поэт и прозаик из Ташкента Евгений Абдуллаев) словно специально адресовано тем, кто привычно не читает современной русской прозы на том основании, что ее якобы нет.
Так вот, она есть, а кому нужны доказательства, то извольте — 700 страниц отличного русского нарратива, одновременно увлекательного и поэтичного.
Три части романа — три эпохи русской истории, объединенные довольно причудливой историей семьи Триярских и еще более необычной историей мистической секты «рождественников» или «волхвов» (отсюда, собственно, и вынесенное в заголовок «поклонение»). Накладываясь друг на друга, сплетаясь и расплетаясь, две эти линии приводят в действие хитрую романную машинерию, шестеренки которой крутятся сразу и во времени (от смерти Пушкина до 1990-хгодов), и в пространстве (от Петербурга до Японии).
В первой части действие происходит в 1840-е годы, и ключевая фигура тут — юный студент-архитектор Николай Триярский. За близость к кругу петрашевцев Николеньку сначала заключают в крепость, а после приговаривают к смертной казни.
Чтобы спасти Николая, его старшей сестре Варе приходится отдаться всесильному самодержцу: в награду за сестрин позор смертную казнь заменяют ссылкой в глухой среднеазиатский гарнизон, где герою предстоит встреча с собственной судьбой сразу в нескольких экзотических воплощениях.
Центральный персонаж второй части (время действия — 1912 год, место — Ташкент) — внучатый племянник Николая Триярского, родной внук той самой жертвенной сестрицы Вареньки — священник и художник Кирилл Триярский. Интеллектуал, философ и эстет, отец Кирилл оказывается вовлечен в почти детективную коллизию вокруг исчезнувших мистических артефактов упомянутых уже «рождественников».
И, наконец, третья часть — это уже 1973 год, а в центре рассказа очередной Триярский (снова Николай) — композитор-авангардист круга Шнитке и Губайдуллиной, возвращающийся в родную Среднюю Азию после многих лет, прожитых в Ленинграде. В лучших традициях своей семьи он тоже оказывается втянут в сложносочиненную интригу с участием все тех же сектантов.
Так выглядит каркас романа в максимально сухом и сжатом изложении. Но за его пределами плещется настоящее море, вобравшее в себя самые разные материи и слои — от русской христианской мистики до жизни ленинградской богемы, от православного миссионерства в Японии до так называемой «Большой Игры» — шпионского противостояния Англии и России в Туркестане, и от большой русской политики до пугающих дервишских практик.
Диковинным образом история рода Триярских оказывается прочно связана с историей России в целом, за частным проступает всеобщее, «сквозь малый камень», как писал Николай Тихонов, «прорастают горы», а из-за плеча Андрея Белого выглядывает Редьярд Киплинг.
Ничто не случайно, каждая деталь раскручивает романный маховик — и в то же время может быть прочитана на многих уровнях, от бытового до мистического.
«Поклонение волхвов» — роман, который удивительно легко встраивается в систему координат современной русской прозы: обозначить его место совсем не сложно. Представьте себе нечто поэтичное, как «Письмовник» Шишкина или «Матисс» Иличевского, но только плотное и достоверное, как «Лавр» Водолазкина, многолюдное как «Обитель» Прилепина, но при этом масштабное и разнообразное, как «Даниэль Штайн» Улицкой или «Воскрешение Лазаря» Шарова. Если вам это удалось, можете считать, что некоторое впечатление о романе Сухбата Афлатуни «Поклонение волхвов» у вас имеется. Но это, боюсь, тот случай, когда «некоторого впечатления» недостаточно — литературный год только начался, но уже очевидно, что «Поклонение волхвов» — одно из главных его событий. Так что я бы очень рекомендовала ознакомиться лично.
