Автор: Перевалова Мария. На момент написания работы ученица 11 класса, МБОУ «Лицей №1» г. Усолье-Сибирское, Иркутская область. Научный руководитель Бубнова Нэля Владимировна. 3-я премия XVI Всероссийского конкурса исторических исследовательских работ «Человек в истории. Россия – ХХ век», Международный Мемориал
Депортация социальных групп и целых народов была постоянной практикой большевистского режима. Особенно эти процессы усилились вначале 1930-х гг. До середины 1950-х гг. депортации подверглись 15 народов и более 40 народностей. Около 3,5 миллионов человек были изгнаны из родных мест, многие погибли во время депортации. Более 800 тысяч депортированных людей оказались в Сибири.
Основой для моего исследования стали вопросы: как люди другой национальности оказались и проживают в Сибири? По каким причинам они были переселены в наш регион? Почему именно по отношению к людям другой национальности совершались принудительные меры переселения и репрессии? В чём было их отличие от других? Почему государство так сильно опасалось бунта со стороны этнических меньшинств? Как.им удалось пережить трудные времена и приспособиться к новым условиям жизни.
Все эти вопросы стали началом моего исследования, где я попыталась проследить судьбы трех семей: Горр (Баумгард), Шульц (Волошина) и Шефер.
Семья Баумгард
«Всю свою жизнь мне приходилось скрывать свою фамилию и отчество», − с этой фразы началась моя беседа с Ольгой Адольфовной Баумгард, − Фамилия немецкая, имя отца такое же, как у Гитлера. Отношение у окружающих было другое ко мне».
Ольга Адольфовна Горр (Баумгард) родилась 9 мая 1932 года в селе Станиславовка Житомирской области Дзержинского района. Ее отец Адольф Яковлевич Баумгард родился 1897 году с Станиславовка Дзержинского района, Житомирской области. Мама Августина Эдуардовна (Найман) Баумгард 1905 года рождения сидела с детьми и вела всё домашнее хозяйство. Семья Баумгард была многодетная, как вспоминает Ольга Адольфовна: «Нас в семье было 5 детей, самой старшей была Эмма (1923 года рождения), потом Эдмунд, которого все звали Эдик (1925-2010), а затем родилась Елизавета (1927-1965), потом я, Ольга (1932 года рождения), а Лидия родилась в 1937 году». Я обратила внимание, что до периода репрессий детей в семье называли немецкими именами, а уже с 1927 года стали называть русскими именами.
Как рассказывает Ольга Адольфовна, родственники старших поколений переехали из Германии на Украину в Житомирскую область очень давно, к сожалению, каких-либо подтверждающих документов о времени переезда не сохранилось.
Недалеко от дома Баумгард находился дом семьи Найман, бабушки и дедушки Ольги Адольфовны по материнской линии. Дедушка Найман Эдуард Кристинович (1882 года рождения) был столяром и краснодеревщиком. Своим делом он занимался на дому: изготавливал красивые шкатулки и мебель. Бабушка Найман Эмилия Густавовна (1882 года рождения) ухаживала за домом.
Семья Баумгард не приняла коллективизацию и в 1928 году была в первый раз подвергнута репрессиям, раскулачена и отправлена на проживание в Астрахань. Этому наказанию семья была подвергнута «за отказ вступать в колхоз». По рассказам матери и отца Ольги Адольфовны, только через 3 года проживания в Астрахани семье Баумгард посчастливилось вернуться на родину.
Вернувшись на родину, Украину, им вновь пришлось столкнуться с трудностями. В 1932 году начался страшный голод, который на Украине официально получил название «голодомор». В августе 1932 года семьи Найман и Баумгард вербуются на работу на Восток в Амурскую область на станцию Мухино. Обе семьи стали жить в соседних домах, отгороженных небольшим заборчиком. Так они оказались на востоке нашей страны. Там и прошли детские годы Ольги Адольфовны.
В 1937 году семью Баумгард коснулась «ежовщина»: отца Ольги, Адольфа Яковлевича, арестовали на 10 месяцев, которые ему пришлось провести в Благовещенске. Ольга Адольфовна рассказывала: «Когда пришли арестовывать отца, нашли Библию, оставшуюся от её родителей, написанную готическим шрифтом на немецком языке, которая принадлежала моей маме, Августине Эдуардовне. Это была одна из наших ценных семейных реликвий. Получив к ней доступ, сотрудники НКВД начали жестоко рвать её, после чего бросили на пол и растоптали… »
Отец вернулся, был худой, угрюмый и молчаливый. Мы не думали, что его выпустят. Были очень рады его возвращению. Отец ничего не рассказывал.
Война с Германией стала для советских немцев большим испытанием. Так как одно слово «немец» стало синонимом слова «фашист». С началом войны немцев стали выселять и направлять на спецпоселения. Режим был очень строгий.
Ольга Адольфовна вспоминает, как проводили арест: «Шёл 1941 год. На улице была поздняя осень. В 6 утра Августина Эдуардовна разбудила своих детей и предупредила их о том, что у них опять нежданные гости: сотрудники НКВД. Гости с автоматами зашли в дом и, не объяснив ситуации, приказали собрать вещи за 4 часа и покинуть дом. Также они вели строгий контроль над тем, какие вещи собирается взять с собой семья. Мама захотела сходить в соседний дом к своим родителям и узнать, как обстоят дела у них, но её не пустили. Позже выяснилось, что в доме бабушки и дедушки Ольги происходило то же самое. В 10.00 утра обе семьи уже оказались на станции, где их посадили в вагон-телятник с нарами, в котором находились все немцы, которые жили в Мухино.
Из вагона не было возможности выйти, так как вокруг него ходил конвой. Чтобы пленные не умерли с голода, в вагон закинули мешок хлеба со словами: «Разбирайте!». Об этом свидетельствует документ, Справка о реабилитации № 9 /11-Б-17.от 29 января 1997 года «Семья Баумгард Адольфа Яковлевича была репрессирована в 1941 году на основании Директивы НКВД СССР №20 /113 с от 19.01.1946 г. Выселены на спецпоселение в Селемджинский район Амурской области. Основанием для применения вида репрессии по политическим мотивам явилось «лицо немецкой национальности».
В этом вагоне-телятнике, в самых тяжелых, нечеловеческих условиях бедных людей довезли до села Свободного, которое находилось за 100 километров от станции Мухино. К вагону подогнали грузовики, пересадили всех пассажиров туда и повезли на Север. Путь до села Лево-Рассушино Селимжинского района по продолжительности составил 2 дня. Мы оказались в Стойбе, где была временная остановка, было очень холодно, даже шубы не спасали от лютого мороза, как рассказывает Ольга Адольфовна, вокруг были горы и снег. Привезённых расселили. Кого в школу, кого в клуб. Семья Баумгард попала в клуб. Каждая семья отгородила себе не более двух лавочек. Так прожили две недели. Немного позже людей разместили в квартиры-бараки.
«Меня очень удивила реакция местных жителей», − вспоминает Ольга Адольфовна. «Они думали, что у немцев есть рога, и вообще люди немецкого происхождения отличаются от людей других наций, но, как оказалось, немцы были такие же люди, как и все»
Через некоторое время родителей и детей с 14 лет отправили в трудовые колонии. Кого-то оставили здесь, кого-то отправили в Верхне-Бурейнский район. Часто были такие случаи, когда мать отправляли в одну колонию, отца в другую, а детей отдавали в детский дом. Ольге Адольфовне очень повезло, так как она осталась дома, рядом с мамой. Августину Эдуардовну не послали в трудовую колонию, так как у неё на руках была маленькая Лида.
Оставшись без отца, семья бедствовала. Работать пришлось матери. Мама брала работу на дом: зимой она плела корзины из лозы и сдавала их, а летом помогала на подсобном хозяйстве, вместе с мамой на работу ходила и Ольга. Адольфа Яковлевича, отца семейства, отправили работать в Буреинский район, но спустя год отец вернулся. Его состояние здоровья было ужасным: он был больной и опухший. Его комиссовали, дали время прийти в нормальное состояние и дали работу сторожа подсобного хозяйства. Когда увидели, что Адольф снова стал работоспособным, отправили в поселок Токур Селемджинского района на добычу золота. Туда же попали на работу Эмма, Эдмунд и Елизавета, так как возраст позволял им работать.
В Токуре шла добыча золота открытым способом. Русские собирали остатки, так как в этом месте, «на американке», прежде собирали золото американцы. Добываемое золото меняли на боны. Один грамм был равен одному бону. Впоследствии боны обменивались на продукты. Но с продуктами было очень плохо: летом приходилось есть траву, грибы, ягоду.
Ольга вспоминает случай, который произошел в семье: «Был голод, есть, было нечего. Дедушка рыдал, он пошел и обменял свои хромовые сапоги, которыми он очень дорожил, всего на чашечку капусты». Это были очень трудные времена для обеих семей, люди не жили, а буквально боролись за жизнь, в холоде и голоде, иногда отдавая всё самое последнее и дорогое, что оставалось у них. Как говорит Ольга Адольфовна: «Было очень тяжело, но мы выжили!»
Семья прожила в Токуре до 1945 года. Ольга училась в школе и успела получить образование − закончила два класса. Потом обучение возобновилось в Лево-Рассошинской школе, где Ольга доучилась да 4 класса, а после поступила в школу-интернат посёлка Лукачёк. Было очень тяжело. Ей пришлось терпеть оскорбления, унижения из-за своей национальности.
Ольга Адольфовна скрывала своё отчество, так как за него ей тоже приходилось страдать. Однажды был такой случай: так как была острая нехватка одежды, Ольге приходилось ходить в школу в кирзовых ботинках и чулках, сшитых из старой шубы. Позже, когда был открыт второй фронт, на Север начала поступать одежда. На уроке математики, который вел директор, попросили учеников, нуждающихся в одежде, поднять руки. Ольга была в том числе, но директор отказал выдать Ольге хоть какую-нибудь одежду, так как считал её «врагом народа».
Окончив шесть с половиной классов, Ольга пошла работать нянькой. Сначала она сидела с ребёнком у продавщицы хлебом, потом у управляющего Государственным банком. Немного позже Ольга Адольфовна стала работать кассиром в парикмахерской, потом посудницей в столовой, где обедали шахтеры. Хорошо себя зарекомендовала, Ольгу повысили, и она стала работать буфетчицей.
Только в 1954 году выдали паспорта, и Ольга Адольфовна уехала в Экимчан со своим мужем. Муж у Ольги тоже был по национальности немец. Там же у них родился сын Константин в 1954 году, который вместе с родителями находился на спецпоселении «как лицо немецкой национальности». Так, по сути, ни в чем не повинные дети подвергались наказанию. В Экимчане Ольга Адольфовна работала продавцом в магазине, а немного погодя секретарем-машинисткой в РАЙОНО. Только в 1957 году родители получили разрешение на выезд, так как вышло «Постановление Совета Министров СССР № 1738/789сс от 13 августа 1954 года «О снятии ограничений по спецпереселению с бывших кулаков и других лиц». Это постановление положило начало снятию ограничения по спецпереселению с «бывших кулаков», выселенных в 1929−1933 гг. из районов сплошной коллективизации; с немцев − местных жителей Дальнего Востока, Сибири, Урала, Средней Азии, Казахстана и других мест; с немцев, мобилизованных в период Великой Отечественной войны для работы в промышленности. Режим спецпоселения стал смягчаться в 1954 году и был снят в 1956-м. Этот период принято называть оттепель.
За долгие 16 лет пребывания на спецпоселении семье Баумгард пришлось столкнуться со многими трудностями, пережить которые смог бы далеко не каждый.
Адольф Яковлевич Баумгард и Августина Эдуардовна (Найман) Баумгард, а также и их дети Эмма, Эдмунд, Елизавета, Ольга и Лидия, как лица немецкой национальности, испытали все трудности исторических периодов: колонизация, раскулачивание 1928 года, проживание в Астрахани возвращение на Украину, 1932 переселение на Восток в Амурскую область. В 1941 они и были репрессированы и выселены на спецпоселение в Селемджинский район Амурской области. Основанием для применения вида репрессии по политическим мотивам явилось «лицо немецкой национальности» Только после смерти Сталина семья Баумгард могла получить свободу. Сняли их с учета в 1954 году. Но снятие с учета еще не означало, что они могут вернуться в родные места, наоборот, им категорически было запрещено возвращаться в те места, откуда их ссылали. Только в 1957 году получили разрешение на переезд.
Продолжение следует
