30.05.2013 | Арт

Палка – палка – огуречик…

...гениальный человечек?

До 9 июня 2013 года в Московском музее современного искусства на Гоголевском бульваре открыта выставка «Хуан Миро. Образы». Она приурочена к 120-летию каталонского художника, столпа мирового авангарда. Подготовлена совместно с фестивалем искусств «Черешневый лес» и Фондом Хуана Миро и его жены Пилар.

Случаются выставки, образ которых создается в процессе трудного и противоречивого исследования представленного материала. И результат, как правило, становится действительно важным в процессе познания сути мира искусства. А случаются экспозиции, которые априори требуют от посетителя признания гениальности. И общение с ними развивается по сценарию: зачет – незачет (подтверждение гениальности – её опровержение). Выставка Хуана Миро, привезённая в Москву из Фонда на Майорке, относится ко второму типу – алчущих подтверждения гениальности. Внимательно познакомившись с ней, я пришел к выводу, что магия имени и авторитет великого мэтра не во всём искупают проблемные зоны экспозиционного материала.

Кто такой Хуан Миро, полагаю, подробно рассказывать не обязательно. Сын каталонского часовщика-ювелира, он, подобно другим сверстникам-бунтарям, одержимым новыми формами, стал флагманом мирового модернизма. Внес свою лепту и в искусство абстракции (хотя сам этот термин не любил), и сюрреализма. Прожив долгую жизнь (девяносто лет), Миро стал образцом для многих, исповедующих силу неподконтрольной творческой энергии, предельно субъективное общение с миром.

Основная часть экспозиции – произведения Хуана Миро, созданные в последний период жизни на Майорке, с 1956 по 1983 год. Выставка включает восемь разделов: Женщина, Пейзаж, Созвездия, Птица, Глаз, Голова, Персонаж, Каллиграфические знаки. Отдадим должное: пространство анфилады старинного особняка на Гоголевском великолепно инсталлировано. Хорошая работа со светом, хорошо найденный ритм презентации работ убеждают в важном: Хуан Миро умеет, что называется, держать пространство. Его объекты и картины (в большей степени) наделены качествами не декоративной, но подлинной монументальности. Они зарядят энергией хоть белый куб галереи, хоть офис респектабельной компании или банка. Просто в одном случае пространство будет маркироваться как творчески активное, а в другом – как просто креативное.

Удивительное впечатление: в целом всё очень хорошо, но задержаться у какой-либо работы дольше, чем на десяток секунд, получается с трудом. Вот приходим в раздел «Персонаж». Тетради набросков: палка – палка – огуречик, вот и вышел человечек… Те же огуречики на ленточных обрывках каких-то изданий. Те же и подобные – в длинной витрине с литографическими листами – иллюстрациями к пьесе Альфреда Жарри «Король Убю». Рядом стоит скульптура – из баков и молотков сделана композиция, тоже на тему «Персонаж». На стене накатано высказывание художника о том, что в понимании персонажей он шел к простоте репрезентации. Ему, например, в понимании головы было неважно, какими мыслями она наполнена, а было важно увидеть её природную экспрессию. Потому часто головы его персонажей превращаются в пейзажи (в случае с искусством Миро граница априори относительна).

Когда таких вот шедевров смотришь много, зал за залом, закрадывается нехорошая мысль: а что если правы концептуалисты, во время оно обвинившие «формалистов» чуть ли не в шарлатанстве. Потом эту мысль от себя гонишь: чур тебя! Вот ведь видел же Генри Мура недавно, Марка Ротко, Пикассо большая выставка Москву и Петербург покорила. Те выставки, безусловно, понравились: там общение было умным, сложным, а пластические темы, форма, цвет, их аранжировка восхищали, а иногда, как в случае с Ротко, вводили в подлинный транс. Что же случилось с Миро?

Ответ подсказывают датировка произведений и их происхождение. Это все-таки поздний Миро, и его работы собраны из семейного фонда, который замышлялся как некий ворк-шоп, лаборатория – мастерская, где привечают молодых художников. То есть предъявленный нам материал можно охарактеризовать архитектурным термином «клаузура», это архив лаборатории, где многие вещи это – свидетельство, фиксация самого процесса работы творческой мысли. На перфекционизм они не претендуют по определению.

Этот лабораторный ракурс очень интересен специалистам по творчеству Миро. Однако когда он объявляется главным, возникает недоумение. Вот это и есть тот самый Миро? Где же упругое плотное сопряжение его форм, которое заряжает не только энергией офисного креатива, а по существу, бытийственно? Почему так расслабленно? Почему приём эксплуатируется и в итоге воспринимается как тираж? Почему, наконец, некоторые работы напрямую соотносятся с либеральной скульптурой советского времени, а бронзовая композиция 1969 года «Птичьи гнезда на цветущих пальцах» – это прямо-таки родственник стоящих по ту сторону Гоголевского бульвара опусов скульптора Бурганова?

По существу фестиваль «Черешневый лес» сделал отличную акцию: великого мастера привезли, с его искусством познакомили. Однако в таком именно ракурсе возникает желание знакомства дальнейшего, чтобы портрет Мастера, его творчество открылось нам объёмно и цельно. 

Источник: Аrterritory, 6/05/2013,