24.04.2012 | Арт

Театр конструктивного абсурда

Выставка к юбилею Музея Маяковского в галерее «Проун»

На выставке «Даешь!» к 75-летию создания музея великого пролетарского поэта Владимира Маяковского много такого, что можно отнести к жанру мистификации. Это касается прежде всего той визуальной и смысловой абракадабры, что эта выставка под грифом «образ светлого будущего» непроизвольно утверждает.

В 1937 году в Народном комиссариате просвещения (Наркомпрос) был подписан приказ о создании Государственной библиотеки-музея Маяковского. Сегодня находящийся в Лубянском проезде (где жил поэт) музей — одно из последних напоминаний о грезах и слезах канувшей в Лету горбачевской перестройки. Реэкспозиция и реконструкция музея были проведены в 1987–1989 годах. Оставшийся с того времени дизайн с дробящими пространство авангардными плоскостями и экспонатами, представленными как груды театрального реквизита, сквозь которые продирается зритель, был в то время самым писком прогрессивной музейной мысли. Зритель будто бы попадал в эпицентр культуры авангарда и становился участником спектакля-мистерии «Маяковский». Автор дизайна — нынешний генерал архитектуры, немало сотворивший для исчезновения облика старой Москвы, Андрей Боков. А осуществляло архитектурно-дизайнерский проект военно-строительное управление КГБ СССР. Вот она, романтика-то перестроечной эпохи! Из этого музея и привезли в «Проун» большое количество плакатов и эскизов к ним.

Эта графика — похожий свидетель романтического десятилетия (первого послереволюционного) эпохи, ставшей впоследствии свободной, как удавка на шее.

Самое важное, что анонс выставки, по счастью, разошелся с реальной программой. Нам обещали классику русского конструктивизма — Родченко, Лисицкого, Клуциса. В результате от них собрали единицы: фотографии хрестоматийных плакатов, пару-тройку эскизов. И вышло так, что главным героем экспозиции оказался всегда находящийся в тени великих соратник мэтров агитационно-массового искусства Сергей Сенькин. Его изопродукция на выставке главная. И это замечательно!

Ведь вот существует теория, что язык, на котором реально говорит эпоха, с обнаружением в нем всех сбоев, алогизмов, комплексов и лжи, лучше изучать не по шедевральным памятникам культуры, а по средним, тем, в которых сила гения не может закрыть собой изъяны «общих мест». Сергей Сенькин —– идеальный герой, в работах которого шизоидно-параноидальный язык первых послеоктябрьских десятилетий проявился по максимуму.

Врезалась в память обложка альбома «Памяти погибших вождей» 1927 года, которую Сергей Сенькин делал совместно с более именитым мастером конструктивистской эры Густавом Клуцисом. На первой стороне изображены руки, держащие красные флаги. На последней — зигзаг очереди во впечатанный в технике фотомонтажа прямо в центр страницы Мавзолей.

Мавзолей в красном ромбе с двумя флагами. А змея очереди точно конструирует рисунок концов фашистской свастики. И все это вместе с Мавзолеем, красными флагами и непроницаемо черным фоном рубит сильнее, чем стихи Маяковского про то, что «коммунизма призрак по Европе рыскал».

Совершенно готовый материал исследования массового подсознания «свободной, с удавкой на шее» культуры — эскиз Сенькина для оформления парадной колонны физкультурников «Молодежь в артиллерию». Слева на вытянутой по горизонтали плоскости нарисованы три гигантских артиллерийских ствола. Из-под них маршируют колонны одетых в синие лифы и трусы девушек, впереди которых гигантский транспарант: белыми буквами на красном фоне «Молодежь в артиллерию». Перед транспарантом колонна одетых в синие трусы юношей. Они маршируют, в буквальном (точнее — буквенном) смысле осеняемые гигантским словом «Снайпер». Оно летит впереди них как облако. Комментарии тут, как говорится, излишни. Даешься самому что ни на есть диву.

А еще в черных и белых диагоналях Сергей Сенькин на картоне в 1920-е годы сделал очень духоподъемный коллаж «Роль передового борца может выполнить только партия». Там за основу взята геометрическая абстракция. Лист рассечен красными и черными диагоналями и горизонталями. И между ними в разных амплуа кажет себя Ленин, зажатый внутри литер и марочек с фото рабочих и солдат. На одной фотографии Ленин в кепке идет по бескрайнему полю с ребенком. «А лицо доброе-доброе». И совсем удивительно, что вот эти самые люди, которые исповедовали свободу творчества и боролись с рутиной, их же собственными авангардными средствами делали паспарту портретов всеобщего рабства под руководством того самого «передового борца». Перспектива всего этого четкая, как супрематическая диагональ.

Плакаты Сенькина показывают, что в смысле аранжировки методов создания агитационного материала он был эклектиком. Шрифтовая культура у него не такая строгая и чистая, как у Родченко или Клуциса. Геометрическая абстракция разметки поля странно сочетается с натурализмом деталей и часто неуклюжим применением фотомонтажа. Повторю, что эта его рыхлость драгоценна именно потому, что обнажает те швы и заусенцы культуры, что в иных случаях ловко спрятаны и обрезаны.

Выставка в «Проуне» замечательна: театр конструктивного абсурда именно сегодня очень актуален.

Источник: "Московские новости", 09 апреля 2012,