19.12.2005 | О прочитанном

Дверь и закон

притча Кафки может считаться квинтэссенцией детективного сюжета, складывающегося из человека, двери и стража закона

Одна из самых знаменитых притч Кафки называется «Перед законом» и рассказывает о том, как некий человек приходит к Закону, перед дверью которого стоит страж, не пропускающий его в дверь. Человек проводит всю свою жизнь до самой смерти перед дверью закона, так и не перейдя порога. В последний момент страж сообщает, что дверь эта предназначалась только для умирающего, так что никто не сможет войти в нее после его смерти. «И сейчас я ее закрою», - последняя фраза стража, завершающая притчу.

О притче этой написано так много, и так умно, что нет нужды добавлять к существующим интерпретациям еще одну, только слабее. Мне, однако, показалось, что эта притча могла бы быть довольно неожиданным сценарием. В кино, как только речь заходит о законе, дверь возникает часто, но в несколько ином, нежели у Кафки ключе. Чаще всего, конечно, речь идет о Законе, который не ждет за своей дверью, но врывается в чужую. Страж в кино, если и закрывает дверь за человеком, то обычно - это  дверь тюремной камеры.

При этом взламывание дверей квартиры и запирание дверей камеры столь часто повторяются в криминальных фильмах, что притча Кафки может считаться квинтэссенцией детективного сюжета, складывающегося из трех компонентов – человека, двери и стража Закона. Если из такого рода фильмов удалить все ненужное, всякую суету, то как раз и останется момент стояния перед  дверью.

Мне легко возразить: вход и выход в дверь не являются главными компонентами сюжета, это скорее служебные эпизоды, необходимые для того, чтобы зритель понимал, что происходит на экране. Мне часто казалось, что мои друзья-режиссеры могли бы упростить интригу их фильмов, чтобы не объяснять все время, кто куда и почему пошел, и тем самым избежать бесконечного наращивания дверей, коридоров и подъездов. Однажды я уговаривал своего приятеля облегчить сюжет фильма, который был настолько запутан, что, по моим расчетам, треть экранного времени должна была уйти на проходы и выходы, без которых зритель просто не разобрался бы в происходящем.

Детектив же по своему жанру предполагает запутанную интригу, а значит и необычайное обилие входов и выходов. Количество дверей, подъездов и коридоров в детективных фильмах угрожает разрастись до того, что вытеснит основные компоненты криминального сюжета. В конце концов, происходит странное преображение детектива в свою противоположность – в скучное накопление служебных пояснительных эпизодов.

Когда дверей в фильме становится так много, что смотреть его попросту невмоготу, наступает этап «вторичной мотивировки» -- двери начинают взламывать, в них стреляют, врываются и т.д., тем самым придавая кафкианскому сценарию элемент динамизма и заодно мстя невыносимым дверям за их неотвратимость.

Популярные детективные серии американского телевидения – CSI (Crime Scene Investigation) поражают меня почти полным исключением дверей из сюжета. Это для меня знак специального мастерства. Зато многочисленные русские криминальные сериалы, которые мне пришлось кусочками видеть, – совершенно кафкианские притчи. Тут беспрерывно во двор к подъезду подруливает машина (раньше Волга, а теперь Мерседес), из нее постоянно кто-то выходит и входит в подъезд (кто-то же остается ждать у двери). Кто-то входит к лифт, выходит на лестничную клетку, звонит в дверь, входит, выходит, спускается по лестнице, садится в машину и едет к другому подъезду, идет по коридору офиса, прокуратуры, уголовного розыска, входит в дверь к следователю и т.д.  Все это придает метафизический оттенок происходящему и взывает к радикальному упрощению сюжета согласно описанной Кафкой схеме: дверь, страж Закона и человек.