09.12.2011 | Арт

Искусство принадлежит народным

На художественном форуме в Петербурге договорились считать арткритика собеседником, а не человеком с ружьем

На минувшей неделе в Санкт-Петербурге прошел форум Фонда Петра Кончаловского «Искусство и реальность». Тема была заявлена мощно и просто: «Художественная критика». Собравшиеся (включая Андрона Кончаловского, Иосифа Бакштейна, Максима Кантора, Андрея Ерофеева, экспертов, пятеро из которых были номинированы программным комитетом конкурса как лучшие за циклы своих статей о современном художественном процессе) рассуждали о том, что же за существо арткритик.

Посредник ли он между искусством и зрителем, регулятор или манипулятор? Заложник ли он власти артрынка, влияют ли на него политические тренды и бренды? Конференция получилась занятной. Прежде всего потому, что выявила: системный кризис заключается в непреодолимых трудностях коммуникации. Создалось впечатление, что многие деятели культуры (особенно старшего поколения) считают критиков скорее кретинами и относятся к ним со снисходительной иронией. Да и в серьезный процесс полноценного развития современного искусства заслуженные деятели культуры совсем не верят. А уважают традицию и здоровый консерватизм.

Основания для скепсиса у мэтров имеются. Главное из них — малая способность современного искусства не быть узкоцеховой, чирикающей на птичьем языке тусовкой.

Проходил форум в Президентской библиотеке имени Б.Н. Ельцина. В ней самый жесткий пропускной режим. Так что ощущение заседания особой мистической секты во много раз усиливалось. В залах библиотеки была открыта выставка «Без ограничений». И вот она как раз блестяще свидетельствовала, что понимания между представителями различных артсект и групп нет никакого. В одной комнате были собраны работы студентов Института проблем современного искусства. Упаковочный пенопласт, сожженные дощечки, детские игрушки, сетки, палочки, бумажки. Вот эти часто принимаемые за неубранный мусор предметики репрезентируют нечто высокоинтеллектуальное и простым смертным совершенно непонятное. В соседнем зале демонстрировались работы студентов Санкт-Петербургского государственного института живописи, скульптуры и архитектуры имени Ильи Репина. Там было искусство «понятное».

Реалистический портрет интеллигентного бородача под именем «Вова», натюрморт в стиле малых голландцев с бутылкой и эффектно свисающей со стола скатертью, вполне годная для украшения зоопарка пластиковая скульптура броненосца.

Что бы это значило? Попытка показать, что сегодня цветут все цветы? Скорее честное свидетельство растерянности и малой ответственности за выстраивание интересного широкой публике, в то же время профессионального диалога о современном артпроцессе.

По иронии прямо в соседнем с Президентской библиотекой здании — петербургском Манеже, проходила персональная выставка народного художника и члена многих академий Ильи Глазунова. Вот там все двери были нараспашку, и в них ломились огромные очереди. Пока профессионалы формулируют для самих себя, что есть современное искусство, народ делает свой выбор и оплачивает своим коштом. Ситуация просто трагикомическая, и открывается в ней многое. В частности то, что профессионалы, критики в том числе, не дают себе труда вести широкие дискуссии, обсуждения о том, к примеру, что Глазунов — это катастрофически низкий уровень и вообще ужас-ужас. Им легче и приятнее резвиться на своих маленьких лужайках за бетонным заборчиком. Людям же без специального художественного образования не предоставляется сколь-нибудь вразумительной навигации — они делают свой выбор по наитию.

Через несколько дней после питерского форума открылась традиционная XVI московская художественная ярмарка «Арт-Манеж 2011». Она представляет другой феномен современного российского артмира — отношения искусства и денег. И оказывается, что в этом мире, контролируемом галерейным бизнесом, тоже внятных и четких стратегий работы с современным искусством не наблюдается.

В Манеж свезены сотни квадратных метров очень плохой живописи. В поисках чего-то пристойного необходимо продираться буквально через ядовитые джунгли. Чем это объяснить? Общим плохим вкусом наших галерей?

Думаю, тем же нежеланием вести профессиональную просветительскую работу и формировать уважительное отношение к искусству, да-да, как к товару — качественному, достойному, а не третьей свежести. Недобрая ирония прокралась и в экспозицию Манежа. В пресс-релизе написано: «При входе посетителей встретят два масштабных полотна классика советского портрета и пейзажа Дмитрия Налбандяна: эскиз к картине «Толстой и Горький в Ясной Поляне» (116х100 см., 1954) и «Моссовет» (147х198; 1991). Эти работы музейного уровня словно задают ритм всей ярмарке и заявляют ее направление». Вот скажите, с каких пор в профессиональном сообществе очень средний художник Налбандян стал задавать какое-то направление? Только генеральной линии КПСС в портретах вождей советской страны.

Впрочем, положительные моменты в экспозиции «Арт-Манежа» все же были. Они связаны с тем искусством, что отчасти вошло в центральный проект ярмарки «Конфигурация человека», — сюжетным, фигуративным, очень богатым по фактуре и подробным в разработке сложных пластических идей. Центральным художником этого проекта можно назвать безвременно ушедшего фотореалиста Сергея Шерстюка, который представлен роскошными и агрессивными натюрмортами символического содержания. Как еще одну отрадную тенденцию «Арт-Манежа» можно выделить внимательное и уважительное отношение нескольких галерей к искусству неонаива. На этой пока еще недостаточно разработанной территории случаются интересные и важные открытия. Один из интереснейших героев ярмарки — семидесятилетний Александр Ишин, представленный артстудией «Доминанта». Несмотря на классическое образование, он обратился в своем творчестве к миру русского лубка и создает картины с таким полыхающим цветом и богатейшей фактурой, что ему позавидовали бы члены «Бубнового валета». Другой восхитительный мастер, впервые открытый публике на 3-й Московской биеннале, — художник направления арт-брют (брутального искусства) Александр Лобанов. Он представлен в коллекции историка искусства Ксении Богемской. На его колючих рисунках, созданных в психиатрической лечебнице, стоят суровые солдаты, а также вожди с гигантскими двуствольными винтовками. По преданию, когда Лобанов был юн, некий солдат шутя обещал подарить ему винтовку. С тех пор двустволка стала фетишем для художника, и он вручал ее почти всем суровым героям своих рисунков (художник-аутсайдер скончался в 2003 году).

Тема наива и даже искусство маргиналов неслучайно стали центральными на «Арт-Манеже». Потерявшееся на своих «генеральных линиях» и то и дело скатывающееся в бездарный салон современное искусство, возможно, нуждается сегодня в арттерапии. В возвращении к простому, сущностному, осязаемо вещественному и надежному мышлению. Просто и крепко сделанная вещь — лучшая гарантия того, что чувство реальности нам еще не изменило.

Источник: "Московские новости", 02 декабря 2011 года,