18.07.2011 | Арт

Труды и дни

Выставки в Фонде культуры “Екатерина”

Фонд культуры “Екатерина” в своих залах на Кузнецком Мосту продолжает серию проектов, посвященных российскому неофициальному искусству. В рамках 4-й Московской биеннале современного искусства, начинающейся еще только в сентябре, в “Екатерине” загодя открылись две выставки, сделанные при поддержке постоянного генерального спонсора – группы компаний “Стройтэкс”. Первая называется нетривиально, но для посвященных – понятно: “К вывозу из СССР разрешено…”

Это своего рода антология московского нонконформизма 1950 – 1980-х годов на основе собрания учредителей фонда Екатерины и Владимира Семенихиных и частных коллекций, многие из которых обладают музейным статусом. Более ста пятидесяти произведений живописи и графики, которые Министерство культуры СССР не признало художественной ценностью, ставя печать с определением, ставшим заглавием проекта. И тем самым, по большому счету, сохраняя вещи – советский идиотизм иногда бывал спасительным.

Конечно, не все работы на выставке в самом деле покидали пределы отечества в дипломатических багажах или вместе с эмигрировавшими авторами. Так что название – метафора, которая сегодня кажется по-своему поэтической. 

Второй проект назван совсем уж изощренно – “Past Perfect”, то есть английская глагольная форма “прошедшее совершенное”. Так назвал свою ретроспективу фотограф Игорь Пальмин, летописец альтернативной художественной жизни Москвы 1970 – 1980-х годов, портретист ее участников, а также признанный мастер архитектурной фотографии (впрочем, эта его ипостась осталась “за кадром”).

Документальные хроники Пальмина, размещенные на первом этаже фонда, должны по замыслу куратора обеих выставок Александры Харитоновой предварять и дополнять основную экспозицию живописи и графики, коллекцию “духовок и нетленок”, как иронически называли работы своих предшественников представители концептуальной школы.

Ей, кстати, была посвящена предыдущая выставка в “Екатерине”, тщательно продуманное “Поле действия”, созданное приглашенными кураторами Александрой Даниловой и Еленой Куприной-Ляхович.

У арт-директора фонда Харитоновой все-таки замысел не удался. Незатейливая по исполнению часть Пальмина звучит намного мощнее  “К вывозу из ССР разрешено…”, хотя здесь работали модный дизайнер Константин Ларин и группа “Прогресс 88”. Выработали они примитивные картонные выгородки, которые должны имитировать не то убогость советского быта, не то ящики, в которых могли бы вывозиться картины из СССР (не было таких, честно говоря). Да и имитацию интерьера типичного московского интеллигента застойных времен с картинкой Зверева на стене (это, правда, необходимый атрибут, у меня до сих пор висит) – ход, который использовал и Русский музей на выставке “Время перемен”, в которой тоже участвовал Фонд “Екатерина”, и Третьяковка в мегапроекте “Москва – Варшава”.

А так – просто подборка равно именитых сегодня, но не равноценных художников, хотя их аукционные цены не слишком конкурируют друг с другом, за исключением каких-нибудь Ильи Кабакова, Эрика Булатова и распавшегося ныне тандема Комар – Меламид. Но это как раз последний извод нонконформизма, наиболее интересный.

Так что графичный, психологически насыщенный, интеллигентный Пальмин, любитель Набокова, Пастернака и даже Мераба Мамардашвили, с его рассуждениями о памяти и Марселе Прусте, аскезой (свои черно-белые снимки он называет “фотографиями на память” и говорит, что профессионалом стал, когда приступил к архитектурной фотографии, в 47 лет) вызывает страх и трепет. Он ничего не придумывал, никого не цитировал, избегал постановки, хотя со временем стал делать мини-альбомы-фотофильмы на одну тему, вроде выставки в павильоне “Пчеловодство” на ВДНХ. Когда в авторском вступлении к экспозиции, легендарной в прямом смысле слова, он пишет о том, что наблюдал “пространство, вместившее всех нас с нашими заботами, делами и суетой”, сразу хочется заменить последние слова на “труды и дни”, памятуя поэму Гесиода. У Пальмина есть античный размах. Именно его не хватало московскому нонконформизму, суетному и вторичному по сути своей. В своем лучшем виде он остался на снимках Пальмина. 

Источник: "Культура", 7 - 13 июля 2011,