08.04.2011 | Музыка

Она написала убийство

Третий альбом Eleanoora Rosenholm

Негромко и незаметно наша любимая финская группа выпустила свою третью пластинку «Hyväile minua pimeä tähti». Как показывает предыдущая практика, сколько про них ни пиши, толку особого не будет — но и умолчать невозможно: сложносочиненный синематический поп Eleanoora Rosenholm — по-прежнему одна из самых удивительных музык в мире, и с каждой записью она становится только лучше.

Пару лет назад они приезжали в Москву — полудикий многосоставный ансамбль, похожий на группу школьников-переростков, с тонкой девушкой в черном платье у микрофона и толстым клавишником, что выглядел точь-в-точь как культовый столичный меломан Костя Жаба; самая, быть может, невероятная группа финского лейбла Fonal, что несколько лет назад активно будоражил умы адептов психофолка в Америке и любителей маргиналий в Англии. Концерт был дивный. Присутствовало на нем человек 30. Есть подозрение, что к нынешнему моменту про ансамбль забыли и они, — меж тем финны, назвавшиеся в честь выдуманной серийной убийцы, по-прежнему в строю и по-прежнему делают примерно лучшую музыку на свете.

К третьему своему альбому Eleanoora Rosenholm перестали стесняться масштаба: здесь нет песен короче пяти минут, и каждая — как спектакль в потертом актовом зале, куда и хочется вернуться, и невмоготу.

В поп-музыке наших дней хватает рассказчиков, но почти не осталось романистов — так вот никому не нужные финны по-крестьянски старательно отдуваются за эту функцию. «Hyväile minua pimeä tähti» — это психодел-поп в коротких штанишках, постдиско из бабушкиного платяного шкафа, колосс даже не на глиняных ногах, а на нелепых шарнирах; в этой музыке поразительным образом сочетаются глобальное мелодическое мышление в духе начала 1970-х (по жанровой принадлежности, если уж расставлять теги, ER — никакой не психофолк, а вполне себе прог-рок) — и какой-то полевой инфантилизм. Здесь звонят телефоны и колокола, запускают риффы, что у Dire Straits, синтезаторы шаркают подошвами, мужчины бухтят небритым хором, как в начале шукшинской «Калины красной», а девушка поет звонко и пугливо, будто по бумажке.

Здесь появляется ученый диктор, кто-то кличет лошадей, кто-то кричит из-за угла — и из бумажек, промокашек, пропащих душ и стоптанных башмачков всякий раз рождается мифогенная северная мелодия. Эта музыка словно сама отогревает себя от северной мерзлоты.

Eleanoora Rosenholm звучат как церковный ансамбль, который по ошибке оказался на ярмарке и всемерно пытается соответствовать; и за каждой песней мерещится то ли вечная жизнь, то ли геенна огненная. Я раньше все пытался выяснить, о чем там они хлопочут и причитают, — строчил письма группе, спрашивал у знающих. А теперь понимаю — пустое. Слушать этот диск — все равно как смотреть великий фильм на неведомом языке без субтитров: все главное понятно и без диалогов. Или даже так: эти песни льются в уши — как материнская колыбельная, что поют несмышленому младенцу, который еще не ведает слов. Колыбельная, которая, учитывая всегда проступающий из лепета Eleanoora Rosenholm болотный сумрак, видимо, звучит примерно так: «бай, бай да люли, хоть сегодня умри. Завтра мороз — снесем на погост». 

Источник: "Афиша", 30.03.2011,