Авторы
09.09.2010 | Арт
Вкусный дискурсДва новых музея современного искусства восполняют лакуны артжизни Санкт-Петербурга
Творческие биографии двух новорожденных музеев современного искусства в городе на Неве, Нового музея и «Эрарты», начинаются почти одновременно, с июня нынешнего года. Оба музея расположены в несуетном и созерцательном месте - на Васильевском острове. Остров давно уже прошел обряд артистической инициации благодаря присутствию на нем институции с великой биографией - Санкт-Петербургской академии художеств.
И Новый музей, и «Эрарта» появились по воле частных меценатов. У обоих интересные фонды, амбициозные планы, шанс достойно выполнить просветительскую миссию в отношении истории искусства новейшего времени. Схожи и их проблемы.
Сперва о хорошем. Оба музея, по сути, восполняют пробелы в полноценной и сложной картине художественного процесса второй половины прошлого - первого десятилетия нынешнего века. Пойдем в Русский музей. Что после авангарда и Дейнеки в постоянной экспозиции увидим? Немного. В Мраморном дворце угнездился филиал ГРМ. Там экспозиция «Музей Людвига»: чуть-чуть сливок мирового модернизма второй половины XX столетия. И все.
Где посмотреть хотя бы краткую историю неофициального искусства 1960-1980-х годов? Где узнать о тенденциях российского искусства 1990-2000-х? Теперь есть Новый музей. В нем эти периоды можно увидеть стереоскопическим зрением: рельефно, фактурно, четко, в правильном фокусе.
Далее... Как историк искусства я всегда задавался вопросом: какой художественной жизнью жила Россия помимо официоза и неофициоза? Ну в Москве известно направление «левый МОСХ» (либеральное крыло Московского союза художников), тонким исследователем которого был скончавшийся в начале августа профессор Александр Морозов (светлая память). Еще знакомы и привечаемы столичные и подмосковные художники-автодидакты, мастера наивного жанра, не желавшие сбиваться в стаи по политическим и даже творческим принципам, альтернативные всяким брендам и трендам. Что же, в Санкт-Петербурге и других городах подобного не было и нет? «Имеется», - отвечает музей «Эрарта» и предлагает знакомство с двумя тысячами экспонатов.
В принципе оба музея подтверждают, что в сегодняшней России масштабная культуртрегерская работа может выполняться по частной инициативе.
Это повод для радости, но не для профессиональной эйфории. Радость в том, что «вкусный дискурс» - общение с частным вкусом - всегда обаятелен. Разговор доверительный, и эмоции искренние. Большинство предметов искусства не случайны, они, что называется, «олюблены» владельцем. Потому посетителю удается счастливо избежать «правильности» восприятия, иссушающей контакт с живыми образами. Однако-однако. Придется быть занудой и пробурчать: частные музеи изумительны, когда они блестяще комментируют уже сложившийся и вписанный в культурную традицию гипертекст (им могло бы стать собрание новейшего отдела Русского музея, будь оно сформировано по аналогии с Центром Помпиду, МоМА, или галереи такого масштаба, как Тейт, Гуггенхайм). Когда же такого «гипертекста» нет, то сразу обнаруживается обратная сторона «вкусного дискурса»: волюнтаризм в акцентах, в определении значимости того или иного явления, неравноценность отвечающих за важные периоды новейшего артпроцесса вещей.
В большей степени эти претензии можно адресовать музею «Эрарта», владельцы которого, видимо, слишком уж отчаянно увлеклись поточным приобретением всего, что удовлетворяет выбранным директором Михаилом Овчинниковым критериям (они тоже, мягко говоря, эскизны - «свобода, оригинальность, мастерство»).
В результате пять гигантских этажей бывшего комитета советской партноменклатуры напоминают гигантский депозитарий, в котором хранится все и сразу, а навигация, чтобы не заблудиться, не задана.
В меньшей степени эти претензии относятся к Новому музею, организатор которого, Аслан Чехоев, заручился хорошей профессиональной поддержкой благодаря давним контактам с известными мастерами и исследователями неофициального искусства.
Возможно, «вкусный дискурс» частных музеев особенно питателен, когда таких музеев много, когда выходит нечто вроде мозаики, из которой собирается чаемая объективная картина истории искусства.
Творчество Межерицкого - странный феномен сознательной маргинальности. С поразительной настойчивостью он продолжал создавать работы, которые перестали идти в ногу со временем. Но и само время перестало идти в ногу с самим собой. Ведь как поется в песне группы «Буерак»: «90-е никуда не ушли».
Зангева родилась в Ботсване, получила степень бакалавра в области печатной графики в университете Родса и в 1997 переехала в Йоханесбург. Специализировавшаяся на литографии, она хотела создавать работы именно в этой технике, но не могла позволить себе студию и дорогостоящее оборудование, а образцы тканей можно было получить бесплатно.
