10.09.2010 | Арт

Партитура арматуры

Скульптуры Богачева продолжают традицию кинетических скульптур Тэнгли, но у швейцарца-дадаиста не было экзистенциального

Галерея Веры Погодиной "VP-Studio", занимающая уютный подвальчик жилого дома в Среднем Кисловском переулке, с запозданием ровно на десять дней отметила День металлурга открытием выставки Василия Богачева "Кунштюки". Запоздание простительное, ибо повод исключительно игровой - выставка все равно продлится до конца августа, профессиональных металлургов на вернисаже замечено не было, а если бы они были, то недоумевали бы, глядя на объекты художника, сделанные из проржавевших железяк, которые, на взгляд главного инженера сталелитейного завода, годятся только на переплавку.

Человеку с функциональным технократическим сознанием здесь делать нечего: Богачев работает с тяжелым на вес материалом, который вследствие старения и потери утилитарной пользы становится совершенно эфемерным. Из него можно веревки вить, что и делает художник в своих движущихся скульптурах. Только предлагает поучаствовать в процессе и зрителям, которые с наслаждением крутят ручки, дергают за веревочки, извлекают механические звуки.

Вообще-то Богачев начинал в родной Самаре как традиционный живописец, но после возвращения из армии служил дворником и, вытесняя воспоминания сапера в Афганистане, начал собирать свою металлическую коллекцию. Видимо, выброшенные куски арматуры, велосипедные цепи и педали, замки и колеса напоминали ему о подорванных танках и БМП. Нельзя отделаться от искушения психоаналитического подхода к этим "кунштюкам", поскольку они сугубо лиричны, добродушны, порой комичны, а порой метафизичны. Только в них нет нарочитого трагизма. Скульптуры Богачева продолжают традицию кинетических скульптур Тэнгли, но у швейцарца-дадаиста не было экзистенциального опыта взятия Кабула.

Да и сами работы словно придуманы на кушетке доктора Фрейда. Вот, например, скульптура "Притяжение" (впрочем, неподвижная, но наполненная скрытой динамикой): застрявшие в каменной плите болт и гайка тянутся друг к другу без надежды на воссоединение. В "Красном объекте" рифмуются кисть и помазок, сменяющие друг друга, если заставить их вертеться. Абстрактно-антропоморфный остов, из которого они торчат, словно две руки, сразу вызывает бурные эротические ассоциации. А два этих щетинистых создания олицетворяют собой удел художника - жизнь (или смерть, поскольку помазок - родной брат бритвы) и творчество (кисть сухая, так что впереди креативное увядание и резание вен).

Произведения Богачева можно воспринимать как философские ребусы. А можно просто любоваться игрой фактур, в которой сплетаются тяжесть и нежность, прозрачность каркаса, похожего на скелетик стрекозы на песке, и мощность колеса-подшипника, оттягивающего всю конструкцию.

Тут же вспоминается, простите за банальность, "ноктюрн на флейте водосточных труб".

Единственно, что раздражает на выставке, - очередной показ инсталляции "Ракетки Сафина". Да, Богачев знаком с великим теннисистом, и тот подарил ему свои погнутые ракетки (там, в большом теннисе, есть традиция: после пропущенного мяча разбивать свой верный меч об землю). Это тоже очень серьезная работа, но когда рядом фотография автора в обнимку с героем газеты "Спорт-Экспресс", становится неловко. Ноктюрн тут же приобретает кабацкие обертоны. Но такова современная эстетика - постмодернизм никто не отменял. А Василий Богачев выводит свои высокие мелодии на самых низких, помоечных нотах. В буквальном смысле, поскольку все материалы, например, для скульптуры "Ангел", найдены на свалке.

Хочется добавить - на свалке мировой культуры.

Источник: "Культура" № 29, 5-12.08.2010,