12.11.2009 | Pre-print

Химфизика и ее обитатели-1

Человек с ружьем

 

Недавно мне приснился сон. Я в квартире родителей на Воробьевке. Слышу шум за дверью. Выхожу на лестничную клетку. Там люди – чеченцы. Они целятся в меня из ружья.  Я проснулась. Чеченцы, понятно, современные реалии России, хотя я там и не живу тридцать лет, но читала. Но, почему они в меня целятся, ведь такого не было в моей жизни... Нет было, давным-давно, в детстве, лет в пять или шесть.

Мы – дети с няньками ходили гулять в парк Химфизики. Старинный липовый парк мамоновского дворца. Он был расположен справа от дворца, если стоять лицом к фасаду, и был поделен между Химфизикой и капичником (институтом Капицы).  Склоны Воробьевых гор спускались вниз к двум прудам, части хозяйства Андреевского монастыря. Среди нас, детей, ходили слухи, что на этих склонах спрятаны секретные склады Химфизики. Рядом, под липами стояла будка охранника, молодого парня с ружьем.

Как-то раз мы решили туда пробраться и посмотреть, действительно ли там есть какие-то тайные двери в подземные склады. Мы убежали от нянек. Это было не трудно, они были заняты болтовней друг с другом . Мы были очень счастливы и возбуждены, поэтому, когда из будки вышел парень с ружьем и стал орать, чтобы мы немедленно уходили, мы не испугались и не убежали. Парень стал целиться в нас и кричать, что сейчас застрелит. Тогда мы с хохотом убежали, обсуждая, чем бы он в нас стрелял: настоящими пулями или горохом. Откуда мы этот горох взяли, не знаю. Не огород же он охранял.

И, хотя мы были детьми сотрудников Химфизики, и ощущали себя классово выше простого парня – охранника, он имел полное право нас застрелить, как нарушителей государственной тайны, и несмотря на наше малолетство, был бы оправдан.

Охранники с ружьем сидели и в другой будке, у ворот, при въезде на клумбу. Так назывался большой розарий в форме круга перед первым корпусом института, где на втором этаже c  полукруглым окном помещался отдел теоретической физики, которым заведовал мой отец. Все это было свое, родное, и люди из будки проходили по двору, дядьки в ватниках, а наши няньки с ними заигрывали.

Личная охрана была у директора Химфизики Николая Николаевича Семенова. Он относился к ней снисходительно, парни сидели в сенях двухэтажного флигеля Химфизики, где он с семьей жил, и дулись в карты. Будучи дворянином, он брал парней-охранников с собой на охоту. Папа говорил, что там они пили водку и стреляли по бутылкам. Один из охранников, Георгий Семенович Куюмжи, даже выбился «в люди», стал начальником по хозяйственной части института. То ли проявил расторопность на охоте, то ли доставал или даже «ковал»  гвозди.

Яков Борисович Зельдович, дворянином не был, на охоту не ходил, и охранников не утилизировал и вообще в дом не пускал, и они мерзли годами в машине во дворе. Вид у них был побитых собак, и мы, дети, проходя мимо, особенно в их сторону не смотрели.

В середине 60-ых снесли деревянные с балкончиками и наличниками дачки Воробьевки, вырубили знаменитые яблоневые сады и построили пятиэтажный серый куб, обсаженный редкими кладбищенскими туями: дом Косыгина.

До того, как дом Косыгина стал расти вверх, долго копали  огромный котлован, несколько этажей под землю, наверное, бомбоубежище. В нашем дворе появилась машина, в ней сидели два человека и, как говорили, была радиоаппаратура. По нашей лестнице постоянно поднимались и спускались безликие, как тени, люди, с ними нельзя было встретиться глазами.  Выход на крышу заперли, когда-то мы ходили туда смотреть салют. Однажды кто-то забыл портфель-дипломат на площадке, после того, как люди прошли, дипломат исчез. Они его «обезвредили».

Однажды, уже в 70-ых, я уговорилась со своим приятелем Серёжей Броуде погулять по Воробьевке. Я ожидала его возле колоннады первого корпуса. Он не выходил и не выходил. Наконец, я от нетерпения вошла в вестибюль, и стала смотреть в левый коридор, где Сережа работал. Пожилой охранник стоял у входа. Он улыбнулся мне: «Туда нельзя, но Вам можно, я у Вашего батюшки шофером работал».  Шофер Федор Алексеевич, в 48 году, на черной чемоданной  машине с блестящими ручками (трофейной BMW?) он привез маму и новорожденного брата из родильного дома. Я стояла с нянькой у поворота во двор, и он остановился, взял меня и провез метров  50 до нашего подьезда. Это был тихий деревенского вида человек с большой торчащей родинкой на щеке около носа.

(Продолжение следует)