26.10.2009 | Просто так

Шлауерсбах воскрешенный

Поиски загадочного Шлауерсбаха едва начавшись, тут же зашли в беспросветный тупик

Пытаясь восстановить подробности биографии давно умершего, не оставившего в большой Истории хоть сколько-нибудь заметного следа человека, мы, тем самым, воскрешаем его, заставляем прожить вторую жизнь, не даем его имени безвозвратно кануть в Лету. Это нехитрое, хотя, возможно, излишне амбициозное и исполненное гордыни соображение побудило меня сфотографировать случайно попавшийся на глаза могильный камень на самом краю девятого участка московского Введенского (Немецкого) кладбища. Затем я, вооружившись помощью друзей, принялся искать по книгам, газетам, архивам и в великом электрическом Интернете сведения о том, кто был похоронен под этим самым камнем.

Сразу же признаюсь, что я чуть-чуть слукавил и выбрал надгробный памятник не совсем честно. Мне показалось, что «Матвей Андреевич Шлауерсбах», который «скончался 3 января 1913 года 63х лет» может быть найден на бесконечных просторах Интернета куда легче, чем, скажем, «Иван Иванович Иванов». За свою нечестность я вскоре и поплатился: ни в Google, ни в Yandex, ни где-либо еще в Интернете, ни разу (!) не встретилась фамилия «Шлауерсбах», а только название немецкой деревушки Schlauersbach во Фран-конии, откуда в мир, но не в Россию, вышло несколько человек с такой же фамилией. 

Ничего не дал фронтальный поиск по довольно-таки многочисленным справочни-кам, энциклопедиям и другим книжкам, посвященным русско-немецким связям XIX – начала ХХ веков. Правда в путеводителе М.Д. Артамонова «Введенские горы» Шлауерсбах упомянут и даже назван год его рождения 1850-ый, но, как легко догадаться, автор позаимствовал свою информацию непосредственно с могильного камня, озаботившись только произвести простейшие арифметические подсчеты.

В справочниках «Вся Москва», в которых ежегодно печатались краткие биографические справки о жителях старой столицы, сведений о Шлауерсбахе тоже найти не удалось. Ничего не дало тщательно обследование моими коллегами фондов Российского государственного исторического архива, Центрального исторического архива Москвы, а также «Адреса-календаря Российской Империи», «Адреса календаря Московской губернии» и картотеки Департамента полиции.

И вот тут, когда показалось, что поиски загадочного Шлауерсбаха едва начавшись, тут же зашли в беспросветный тупик, мне и моим товарищам в голову пришла, вообще-то говоря, не такая уж замысловатая идея: посмотреть, кто похоронен рядом с Матвеем Андреевичем на девятом участке и попытаться выйти на след загадочного немца через его нынешних «соседей». Я сел на велосипед и снова отправился на Введенское кладбище. Там меня ждали две приятные неожиданности.

Во-первых, в той же ограде, что и Шлауерсбах, как оказалось, похоронены сразу несколько представителей обширного семейства Блохиных: Прасковья Ивановна (1859 - 1942), Владимир Ильич (1886 - 1963), Наталья Ивановна (1886 - 1943), Валентина Владимировна (1914 - 2005), Георгий Владимирович (1916 - 1988), а также Галина Викторовна Чернова (1918 - 1999). Можно было сразу же и с достаточной степенью уверенности предположить, что Прасковья Ивановна и Наталья Ивановна — родные сестры, Владимир Ильич — сын кого-то из них, а Валентина Владимировна и Георгий Владимирович — дети Владимира Ильича. Во-вторых, не только на эти могилы, но и на могилу Матвея Андреевича были положены относительно свежие цветы. Это внушало пусть робкую, но на-дежду.

В кладбищенской конторе информацию о тех, кто ухаживает за могилой сегодня, мне дать, разумеется, отказались. Но после того как я разместил в своем Живом Журнале сообщение о Блохиных, какой-то тайный (= не подписавшийся) доброжелатель, кинул мне комментарием их домашний телефон.

Оставалось набраться смелости и по этому телефону позвонить. Дрожащими пальцами я последовательно надавил на нужные кнопочки и…

Милый женский голос на другом конце провода сообщил мне, что Блохины здесь, да, по-прежнему, живут, что род свой они ведут из Калуги, и что по происхождению они мещане… «— А Матвей Андреевич Шлауерсбах?!» «— Матвей же Андреевич Шлауер-сбах (ура – ура – ура!), действительно, покоится в одной ограде с Блохиными неслучайно. Это был немец, принявший русское подданство, работал он на Прохоровской Трёхгорной мануфактуре, Прасковья Ивановна Блохина служила у него экономкой, а затем Шлауерсбах, в свою очередь, стал воспитателем ее сына Владимира Ильича. Предание о нем в се-мье Блохиных сохранилось, как о человеке очень хорошем и порядочном, хотя и несколь-ко суховатом».

Что ж, это было, конечно, не очень много, но таинственное и расплывчатое биографическое пятно, наконец, приобрело облик конкретного человека.

За которого, наверное, нам остается только порадоваться, ведь Матвей Андреевич умер за год до того, как две родные ему страны сцепились в смертельной схватке и за четыре года до наступления эпохи исторического материализма и всего, что к ней прилагалось.

А поиски, как писалось в старых газетах, потихоньку продолжаются…