08.06.2009 | Дизайн

Новые теории роскоши

Роскошь создает поле желания – именно это ее свойство, которое столь пугало суровых законодателей, теперь востребовано

В эпоху кризиса писать о роскоши – ненужная роскошь. Казалось бы, кому сейчас интересны незатейливые саги о шикарных вещах и гламурных  триумфах ? Однако история люкса насчитывает много веков, и  любители роскоши нередко подвергались серьезной критике - их то и дело обвиняли в греховном потакании своим желаниям и даже в распущенности. Взять хотя бы случай с Ганнибалом – он, можно сказать, пал жертвой роскоши. После громких побед над римлянами знаменитый полководец  расположился на зимнюю стоянку в богатом городе Капуе. Привычка к роскошной жизни, которую Ганнибал усвоил в Капуе, оказалась губительной для его военной карьеры: он стал проигрывать сражения, и, как известно, Карфаген в конце концов был разрушен. Эту притчу  часто приводят как аргумент против роскоши –  что она, мол, расслабляет и способствует изнеженности. Не случайно

этимология английского слова “luxury” восходит к латинскому “luxuria” – великолепие, излишество, а одно из устойчивых определений роскоши  – «то, что способствует комфорту и удовольствию, однако не относится к сфере необходимого». Видимо, именно этот нюанс – избыточность, потворство прихотям – вызывал раздражение

ревнивых блюстителей морали.  В пристрастии к роскошным вещам усматривали проявления чувственности, подлежащие регламентации. А дальше следовали административные меры: в 275 г. до н. э. цензор Гай Фабриций Лусцин изгнал из сената консула Публия Корнелия Руфина за то, что тот приобрел серебряные вазы весом около 3 кг – это было сочтено дурным примером для прочих сенаторов.

Чрезмерная роскошь  осуждалась церковью, поскольку считалась проявлением гордости – то есть одного из семи смертных грехов. Государственные деятели не раз пытались ограничить потребление роскоши,  принимая специальные законы против роскоши: в Средние века запрещали есть палтуса (в то время считавшегося редкой рыбой), носить пышные меха, бархат, золотые украшения, шелк и парчу. 

Но, как это часто бывает, срабатывал эффект запретного плода. Тонкий мыслитель Мишель Монтень с огорчением писал: “Тот способ, которым законы наши стараются ограничить безумные траты на стол и одежду, на мой взгляд, ведёт к совершено противоположной цели. Правильнее было бы внушить людям презрение к золоту и шелкам, как вещам суетным и бесполезным». В целом старинные запреты на роскошь были призваны поддержать иерархию в обществе – главная функция роскоши была обозначить социальный статус человека. Отголосок этих выборочных ограничений и поныне чувствуется  в экономической сфере  –  особые налоги на предметы роскоши: антиквариат, меха, машины, ювелирные изделия, алкоголь. 

Сейчас, мне кажется, положение вещей существенно  изменилось. Роскошь уже утратила прежнюю роль маркировки статуса  через демонстративное потребление. На первый план вышел момент индивидуального переживания: покупая предметы роскоши, люди хотят не столько похвастаться своим богатством, сколько испытать эстетическое наслаждение, пережить новые ощущения.

На фоне современного весьма депрессивного и однообразного городского образа жизни главной проблемой становится поиск раритетных эмоций. Роскошь создает поле желания – именно это ее свойство, которое столь пугало суровых законодателей, теперь востребовано на все 100%.

Почему, спрашивается,  американец Денис Тито заплатил 22 млн долларов за недельный полет на борту Международной космической станции? Могу ручаться, что он выложил эту сумму, чтобы пережить уникальный момент – ощущение невесомости, преодоление земного тяготения и наслаждение зрелищем бесконечных миров Вселенной. И подобное желание было не просто прихотью богатого человека, а моментом экзистенциального поиска, вызовом собственной судьбе.

Это новое понимание роскоши – не просто обладание ценной вещью, а расширение своего кругозора, тренировка вкуса и  конечном счете -  самопознание и изменение собственной личности.

Примеров этому можно найти множество – это и новые spa-отели на лоне дикой природы, и удивительные возможности преображения своего тела благодаря пластической хирургии, и  весь спектр услуг и вещей по индивидуальным заказам -  индивидуальный туризм, костюмы и обувь на заказ, шикарные яхты по спец.проектам. Заказывая тюнинг Lamborghini Gallardo Spider,  хозяин автомобиля скорее утверждает свой личный вкус, чем заботится о впечатлении, произведенном на окружающих.  Французский философ Жиль Липовецки называет это явление "роскошь для себя", подразумевая "роскошь с психологической мотивацией", которая ориентирована не на внешний эффект, а на внутреннее удовлетворение владельца.

Этому приятному ощущению, кстати, весьма помогает еще одно существенное свойство роскоши: успокоительное сознание защищенности, связанной с идеей постоянства и надежности люксовой вещи. Подобный психотерапевтический  эффект связан с парадоксальной на первый взгляд противоположностью между миром роскоши и современной модой.  Ведь люксовые бренды чаще всего не гонятся за переменчивой модой, а остаются приверженцами постоянных классических моделей, выступая как оплот традиции. Напротив, любители последних коллекций неизбежно рискуют отстать от моды, а то и вовсе утратить душевное спокойствие в погоне за новинками.

Но все же и люксовые бренды чувствительны к веяниям времени -  иначе они не нанимали бы новых талантливых дизайнеров – вот в 2005-2008 годах бастион английской мужской моды,  Гивз энд Хокс,  №1 на Сэвил Роу, ангажировал Джо Касели-Хейфорда, ранее с успехом одевавшего рок-звезд. А британский дизайнер Келли Хоппен, больше известная как блестящий специалист по  интерьерам, сделала  несколько коллекций эксклюзивного фарфора для старинной фирмы Веджвуд – компании, основанной, между прочим, в 1760 году. Однако все приглашенные дизайнеры, адаптируясь в новом формате, все равно развивают эстетику бренда, и в итоге покупатель получает сдержанный модернизированный люкс. Но функция этой роскоши иная – не внешнее щегольство и апломб, а приобщение к вневременной традиции, исследование своих желаний. Может, тогда для поклонников нового люкса откроется еще одна, по словам Вашингтона Ирвинга, настоящая роскошь – спокойного и свободного размышления.

Источник: Robb Report, № 1, 2008 ,