20.04.2009 | Pre-print

Новация-эксперимент

Грибницы экспериментов

К пятнадцатилетию премии и фестиваля "Золотая маска" выпущено роскошное лимитерованное издание о истории премии и театра прошедших полутора десятилетий. В специальную деревянную коробку вложено семь отдельных книжек, в каждой из которых текст и фотографии, посвящинные одной из призовых номинаций: драматическому театру, опере, балету, современному танцу, мюзиклу, кукольному театру, эксперименту и другим. Вторую из этих статей мы публикуем в Стенгазете.

Номинация «Новация» существовала в конкурсе «Золотой маски» не с самого начала, а только с 1999 года. Кажется, поначалу разговор о премии «за поиски» завели с того, что ею следует награждать не по решению жюри, а по результатам опроса критики, как это делается с призом за лучший зарубежный спектакль года. Но после того, как несколько раз подряд экспертный совет во время выдвижения номинантов сталкивался с занятными спектаклями, которые хотелось привезти на фестиваль, но непонятно было к какому жанру отнести, стало ясно, что без новой, жанрово нерегламентированной номинации не обойтись. К этому вел и сам «золотомасочный» конкурс, где, бывало, даже восхищенное жюри в затруднении останавливалось перед постановками вроде васильевского “Плача Иеремии”, который непонятно было по какому ведомству судить: музыкальному или драматическому. Приняли название «Новация», которое, впрочем, и тогда никому не казалось удачным.

В первое время наполнение этой конкурсной номинации отражало сумятицу в умах: эксперты никак не могли решить, что следует считать новационным.

В конкурс попали  вполне традиционный спектакль Валерия Фокина «Татьяна Репина», где новостью было лишь то, что он был сделан в сотрудничестве с Авиньонским фестивалем, и там его играли в церкви. «Дон Жуан», или «Каменный гость» и другие стихи» Анатолия Васильева, шедший в русле его прежних поисков. Танцевальные критики не могли взять в толк, чем постановка Александра Пепеляева «Вид русской могилы из Германии» новационнее, чем спектакль Татьяны Багановой, ушедшей в танцевальный конкурс, и предполагали, что экспертов сбили с толку выкрикиваемые пепеляевцами среди танцев стихи Пригова. В результате премию получил спектакль Александра Пономарева «Победа над солнцем» - удачно реанимированный для Молодежного театра авангард образца 1913-го года.

После первого вручения ясности в том, что следует считать новацией, так и не появилось, и на следующий год номинацию, специально задуманную, как  объединяющую, снова разделили на «драму» и «музыку». Музыкальным лауреатом стал единственный выдвинутый спектакль – «Голоса незримого» в театре «Геликон», новый тем, что его набор из четырех библейских моноопер принадлежал современным композиторам, которых ставили исключительно редко. Зато в «драматической новации» приз 2000-го года взял только начавший завоевание Москвы Евгений Гришковец, и это, пожалуй, стало шагом премии к тому, совершенно особенному, статусу, который она имеет сегодня.  Символично и то, что Гришковец вместе с «Маской» получил  Приз критики, традиционно достающийся постановкам свежим, торящим новые пути, которые критика считает необходимым поддерживать.

Начиная со следующего, 2001-го года, когда «Новация» снова объединилась, и специфика ее стала внятной, можно говорить, что история этого конкурса в большой степени отражает историю движения отечественной театральной мысли  последних лет и, соответственно, представлений о том, что следует считать передовым. Неудивительно, что с этого времени спектакли, представленные  на «Золотой маске» в номинации «Новация», воспринимаются как отдельный, причем весьма продвинутый фестиваль, который обязательно смотрят продюсеры со всего мира, приезжающие в Москву за русским театром.

В 2001-м году четыре спектакля, выдвинутые в «новационном» конкурсе, были двух видов, причем, оба, что оказалось важно в дальнейшем, - невербальные. С одной стороны тут были постановки в духе классического европейского «physical theatre» - макабрически-мрачные  «Imitator DEI» театра «черноеНЕБОбелое» и «Suicide in progress» прежде питерской, а теперь обосновавшейся в Дрездене группы «Дерево». С другой – эффектные шоу, к которым явно принадлежал полутанцевальный спектакль-дефиле «Арвайден» владикавказского театра с тем же названием, и «Бабы. Год 1945» Балета Толстых Евгения Панфилова. Сентиментально-сувенирное представление о войне - с коромыслами, кокошниками и танцами стокилограммовых русских красавиц, взяло приз, что выглядело показательным для театра рубежа 2000-х, стремящегося занять нишу дорогих развлечений. Но в перспективе  конкурса куда важнее были пластические постановки Антона Адасинского и Доктора Да (под  таким псевдонимом ставил спектакли Дмитрий Арюпин, создатель театра «черноеНЕБОбелое»).

И клоунско-пластические спектакли «Дерева», и соединяющие пластику с технологиями постановки много гастролирующего театра Арюпина, принесли на «Золотую маску» атмосферу маленьких европейских фестивалей, отличающихся от  важного всероссийского смотра не только эстетическими пристрастиями, но и публикой – молодой и неформальной. Эта атмосфера стала важной отличительной чертой «новационного» конкурса и вполне понятно, что, найденные однажды,  и «черноеНЕБОбелое», и «Дерево» стали появляться в «Новации» и потом, хотя ничего принципиально более нового, чем уже было показано на фестивале, они не делали.  Надо сказать, и тогда скептики напоминали, что каждый из этих театров последовательно разрабатывает свое направление больше десяти лет, так что считать новацией их спектакли даже в 2001-м году было неправильно, но все уже понимали, что дело не в формальной новизне.

По списку номинантов на «Новацию» 2002-го года уже было видно, что спектакли этого конкурса стали складываться в ясную и цельную картину.

Скажем, клоунская «Белая история», питерского театра «Комик-трест» росла из того же «полунинского» корня, что и группа «Дерево» - номинант предыдущего года. Вообще синтетическое питерское неформальное искусство конца 80-х – 90-х годов, где художники были перемешаны с музыкантами, актерами, клоунами и киношниками, а харизматические лидеры других искусств, вроде Курехина, Новикова и Полунина куда больше значили для театра, чем собственно театральные, - сделало очень большой вклад в то, что считают новым русским театром. В том же самом 2002-м году еще один номинант «Новации» - поставленная в Мариинском небольшая экспериментальная опера «Царь Демьян» (композиторы В. Гайворонский, Л. Десятников, В. Николаев, И. Юсупова, ТПО «Композитор») - ложилась не только в уже заявленную в 2000-м году  линию камерных современных опер. Но и в мощный питерский поток: режиссер Виктор Крамер рос и формировался в недрах того же неформального искусства под сенью Полунина, и пародийно лубочная постановка «Царя Демьяна» в парадоксальном оформлении московского архитектора Александра Бродского не давала об этом забыть.

Новую линию в конкурсе 2002-го года начинал «Мизантроп» московского театра «Тень». Сам театр «Тень» на «Золотую маску» номинировался не раз и даже получал награды, но прежде он всегда шел по ведомству кукольного театра. А теперь стало ясно, что насмешливые эксперименты Ильи Эпельбаума и Майи Краснопольской давно вышли за пределы чисто кукольного формата. На этот раз они представили долгоиграющий проект «Лиликанский Музей Театральных Идей»: постановки режиссеров-звезд в помпезно-барочном Лиликанском театре, который весь умещается на столе. Поставленный здесь Анатолием Васильевым пятнадцатиминутный «Мизантроп» в итоге взял «Золотую маску» за «Новацию» 2002-го года и тем обозначил новое направление конкурса, которое потом разовьется в то, что неуклюже называют «предметным театром» и «театром художника». И произошло это буквально на следующий год.

На «Новацию» 2003-го года номинировали старожилов конкурса Евгения Гришковца с «Дредноутами» и «Острова в океане» театра «Дерево». Питерской линии принадлежал и  «Lexicon» театра «Особняк», существующий, тем не менее, весьма от нее обособленно, вне шумной клоунской традиции. Это скорее театр-интроверт, последовательно работающий с интеллектуальными текстами  в режиме свободной актерской импровизации. И то, что этот театр хоть раз появился в конкурсе «Золотой маски»  было важно - таким образом, зона актерских экспериментов была «застолблена»  как инновационная, чего прежде не было.

Но главной «новостью» фестиваля 2003-го года, в результате и забравшей приз, стал Санкт-Петербургский «Русский инженерный театр» АХЕ со своим российско-немецким спектаклем «Sine Loco» - самой масштабной постановкой, когда-либо появлявшейся в «Новации». Зрителей «Золотой маски», проходившей в тот год в Петербурге, везли вдоль «комнат», выстроенных во всю пятидесятиметровую длину павильона Ленэкспо, и в каждой из них возникала сделанная художниками и населенная актерами «живая картина» – эпизод из древнегреческих мифов о Дедале, Икаре и других.  В сущности, «Маска» тогда открыла для России неведомый ей театр АХЕ, который прежде знали только в узких театрально-художнических кругах вокруг питерского сквота «Пушкинская, 10», да на зарубежных фестивалях.  АХЕ вырос из того же питерского корня, пустившего буйные побеги на рубеже 80-х-90-х, о котором у же шла речь. У Максима Исаева и Павла Семченко есть некоторое театральное прошлое (они выходцы из театра «ДаНет» Бориса Понизовского), но в Москве такие, как они, остались бы на территории визуальных искусств - в столице перформансисты  и театрализованные визуальщики вроде Андрея Бартенева или  Петлюры предпочитают считать себя художниками. Тогда как в Питере в полунинской традиции, склонной к синтезу жанров, всякое соединение арта с музыкой и действием проходит по ведомству театра.

Именно в 2003-м году, после утверждения АХЕ стали вестись первые разговоры о новом перспективном для поискового театра направлении – «театре художника», а «Русский инженерный театр» вслед за Гришковцом, «Деревом» и театром «Тень» утвердился как постоянный «резидент» номинации «Новация».

2004-й год «Золотой маски», хоть и имел скромную «новационную» афишу всего из двух спектаклей,  открыл России еще одну фигуру – драматурга и актера Ивана Вырыпаева. На фестивале он показал свой первый, но уже же прославившийся спектакль «Кислород», соединяющий театральное действие с поэтической рэперской читкой. Его многие сравнивали с Гришковцом, противопоставляя противоречивые, резкие и полные напора и драйва тексты Вырыпаева - лирическим, интимным и построенным на узнавании «гришковцовским» монологам. И в том, и в другом новизна была в большей мере содержательная, что тоже было существенно для конкурса, в первую очередь опирающегося на инновационность формы.

Следующий год принципиально новых имен не принес. В конкурсе «Новация – 2005» снова был театр «черноеНЕБОбелое» с высокотехнологичным и не слишком содержательным представлением «Триада», АХЕ привез спектакль-дуэль «Господин Кармен», где имена Хозе и Кармен писали светом, дымом и водой. А приз взял действительно весьма радикальный эксперимент театра «Тень», даже в большей мере художественный жест, чем спектакль: здесь библейский «Апокалипсис» разыгрывался в спичечных коробках за десять минут и для одного зрителя. Другие номинанты на «Новацию» этого года скорее относились к тому пониманию специфики этого конкурса, которое сложилось на рубеже 2000-х – то есть это были скорее любопытные спектакли, попавшие в межжанровые щели, чем высказывания, претендующие на новизну. Обе эти постановки – энергичные хип-хоперские «Акценты» питерского театра «Тор9» и танцевально-акробатические «Песни дождя» омского театра пластической драмы «ЧелоВЕК» - скорее проходили по разряду «шоу».

Зато  2006-й год принес «Новации» целых два новых и значимых для экспериментального театра имени. Кроме «резидентов» конкурса – театра «Тень», запустившего в крошечный Лиликанский театр живого актера (Николай Цискаридзе «станцевал» тут пародийный балет «Смерть Полифема») и богоборца Ивана Вырыпаева с новой пьесой «Бытие № 2», - инновационными были сочтены спектакли Андрея Могучего и Дмитрия Крымова. Могучий с постановкой «Школы для дураков» на «Золотую маску» выдвигался и до того, в 2001-м году, и даже получил тогда «Приз критики», в некотором роде, как мы уже говорили, рифмующийся с наградой за поиски, но на «Новацию» его еще не выдвигали. В этот раз он у себя в «Формальном театре» опять поставил Сашу Соколова; и почти бессловесное, густое действо «Между собакой и волком», где предметная среда и люди, музыка и свет казались нерасчленимыми, - снова получила приз критики, а вместе с ним и «Маску» за «Новацию». (Кстати, приз критики станет для Могучего традиционным, он получит его и в 2008-м году за безусловно инновационную, грандиозную по масштабам постановку «Иваны» в Александринке, номинировавшуюся на «Маску»  в основном конкурсе). «Недосказки» - первый студенческий спектакль художников, учеников Дмитрия Крымова в РАТИ, превративший страшноватые сказки Афанасьева в жизнь монстров, созданных из предметов и человеческих тел, - стал открытием  крымовской Лаборатории для широкой публики. Этот удивительный театр молодых художников на первых порах обходился вообще без актеров и привычной сценографии, и творил среду вместе с героями прямо у нас на глазах из своих спин и ладоней, красок и всякого мусора.

Впервые появившаяся среди номинантов «Новации» в 2006-м, Лаборатория Дмитрия Крымова уже из  списка новаторов не исчезала.

В 2007-м на «Маску» был выдвинут ее следующий и тоже очень удачный спектакль «Донкий Хот». Снова в программе  был и театр АХЕ с постановкой «Фауст в кубе. 2360 слов», где впервые был ясный литературный сюжет с большим количеством текста, а театр «Тень» был представлен очередным своим экспериментом: совместной музыкальной постановкой с ансамблем солистов «Opus-Posth». Русская опера XVIII века «Орфей», лукаво разыгранная ансамблем Татьяны Гринденко, превращалась то в детский утренник, то в пластическое шоу в духе 70-х, а то в домашний театр. Линию современных опер в «новационном» списке этого года продолжала медиа-опера» «Эйнштейн и Маргарита, или обретенное в переводе» Ираиды Юсуповой – мелодраматический сюжет о любви жены Коненкова и Эйнштейна со стихами Веры Павловой и Дмитрием Александровичем Приговым в роли «виртуального Коненкова». Новичком списка стало молодежное шоу «Переход», называющее себя «саундрама» - здесь в эффектном многофигурном и музыкальном действе  разыгрывались сюжеты современной уличной жизни, написанные несколькими молодыми драматургами. Таким образом, в контекст «Новации» впервые вводились и драматургические опыты (в частности, использующие технологии документального театра), проводимые в Театре.doc. Тем не менее, награду в конкурсе получил его главный старожил – дрезденско-питерское «Дерево», практически полностью обновившее труппу, но продолжающее существовать на прежней территории «физического театра».

К 2008-му году организаторы «Золотой маски», давно уже недовольные наименованием «Новация», особенно по отношению к конкурсу, регулярно показывающему постановки одних и тех же немногочисленных экспериментаторов, решили, что лучше будет переименовать его в «Эксперимент». 

Понятно, что состав участников программы от этого не изменился: на «поисковую» «Маску»-2008 снова претендовали театр «Тень» со спектаклем «Всё» (постановкой для этой команды действительно экспериментальной, поскольку более всего она тяготела к классическому игровому театру, разве что с участием видео). АХЕ со вполне традиционным для себя (и тоже с большим количеством видео) спектаклем «Гобо. Цифровой глоссарий». И, конечно, Лаборатория Дмитрия Крымова с постановкой «Демон. Вид сверху», составленной из живых картин, на которые зрители смотрят с высоты, будто бы глазами Демона, летящего над миром (она и получила награду). Символично, что новичком в конкурсе 2008-го года стал совсем молодой режиссер Арсений Эпельбаум – участник крымовской Лаборатории и сын создателей театра «Тень» - со спектаклем «Optimus Mundus», выстроенном, как театральное путешествие или экскурсия групп зрителей-туристов, попадающих в обрывки классических пьес, словно в переделки. Свобода, юмор и фантазия этого чрезмерного юношеского спектакля ясно показывала, из каких корней он растет -  родство с «Тенью» и Крымовым автором не скрывалось, а с восторгом демонстрировалось. И это выглядело долгожданным ответом московских экспериментаторов – питерским. Значит теперь в Москве тоже открылась грибница экспериментаторов. Осталось дождаться, когда они возникнут и вдали от столиц.

Источник: Лауреаты Национальной театральной Премии"Золотая маска"1995-2008,