27.01.2009 | Арт

Консервативный революционер

Для Салахова не бывает "чужой" публики

Самое главное впечатление от ретроспективной выставки Таира Салахова, приуроченной к его 80-летию, - это даже не впервые собранные вместе в таком объеме, на два этажа Фонда "Екатерина", хрестоматийные и многократно виденные шедевры из Третьяковки, известные в Москве только по репродукциям вещи из Баку, хранящиеся в Азербайджанском государственном музее искусств и Государственной картинной галерее Азербайджана, а также раритеты из частных коллекций и собрания самого автора.

Больше поразил вернисаж, точнее, небывалое количество и удивительная пестрота его гостей. Признаться, давно я не видел уличной очереди на открытие выставки.

Гардероб не справлялся с наплывом публики, и самым именитым VIP-персонам пришлось толпиться перед входом, размахивая приглашениями.

И удивительно, что на Лубянке встретились культурные чиновники, представители бизнес-элиты, светские персонажи, дипкорпус, художники разных поколений и творческих ориентаций - от Александра Шилова до молодых радикалов. А ведь известно, что почти все значимые культурные мероприятия сегментированы по четкому принципу "Чужие здесь не ходят".

Можно, конечно, объяснить случившееся "братание" тем, что курировала ретроспективу отца Айдан Салахова - не только "актуальная" художница и хозяйка галереи современного искусства, но и салонная знаменитость. Только ей, не музейщику, а частному лицу, может оказаться по силам - с ее связями и энергией - организовать арт-событие такого размаха (впрочем, в организаторах выставки значатся наряду с "Айдан галереей" и Государственный музейно-выставочный центр "РОСИЗО", и Фонд культуры "Екатерина", принадлежащий чете меценатов Семенихиных).

Но дело не только в персоне Айдан. Для Салахова, как ни странно, не бывает "чужой" публики. Он и в своей административной деятельности на высоких постах первого секретаря правления СХ СССР, депутата Верховного Совета, члена Академии художеств и затем ее вице-президента (всех должностей Таира Теймуровича за его долгую жизнь и не перечислишь), и в деятельности творческой всегда умудрялся оставаться "над схваткой". Функционер, Герой соцтруда, любимец вождей - и при этом покровитель молодых художников из советского андерграунда, друг западных "модернистов" вроде Роберта Раушенберга или Фрэнсиса Бэкона, один из создателей знакового и новаторского для нашего искусства 1960-х "сурового стиля".

Трудно поверить, но Салахову-автору даже иногда доставалось от властей за излишний "формализм" - и заслуженно, надо сказать, поскольку его искусство вываливалось из канонов казенной эстетики.

Вот, к примеру, открывающая нынешнюю выставку картина "С вахты", написанная в 1957 году в качестве диплома в Суриковском институте. Самый затасканный сюжет: рабочие возвращаются домой. Но есть что-то бунтарское в этих молодых людях, идущих по мосткам над морем наперекор ветру и волнам в окружении свободно парящих чаек. Тут ощущается даже какой-то импрессионизм в изображении воды и неба. А если еще знать, что рисовал эту вещь Салахов из хулиганства, поспорив с другом-однокурсником, что сможет выстроить работу на одних оттенках серого, становится понятно, что закончил Суриковку он не без труда.

Или бесспорный хит выставки, полотно размером шесть на два метра под названием "Тебе, человечество!", очень нетипичное для художника, уверяющего, что он "никогда не рисовал ничего, чего не видел бы собственными глазами". Конечно, обнаженную пару, парящую в космосе со светящимися сферами в руках, Салахов тоже увидел, но только во сне. И выставил картину в Баку 12 апреля 1961 года - в день полета Гагарина. А в 1962-м ему пришлось самому, во избежание скандала, снимать ее перед открытием отчетной выставки Союза художников СССР в московском Манеже - в Минкульт пришел донос с теми самыми обвинениями автора в формализме. С тех пор это скандальное произведение хранится в Азербайджанском музее искусств, откуда и приехало на выставку в столицу, предварительно повисев месяц в качестве лакомой затравки всего проекта в "Айдан галерее". И там, в стенах оплота современного искусства, оно смотрелось не столь уж чужеродно.

В ранних работах Салахова вообще много обязательного для "продвинутого" художника фрондерства.

Вызывающий красный мундштук во рту героя картины "Нефтяник" (1959). Или, наоборот, нечто пронзительное белое, что сжимает в руках центральный персонаж "Ремонтников" (1960) - не то смятую пачку сигарет, не то вообще цветок, как теперь объясняет свой замысел автор. Кстати говоря, сам сюжет полотна очень драматичен, ведь плывут ремонтники по темному морю на аварию, и финал истории остается открытым. Как неизвестно, дождутся ли мужей трагически замершие на берегу, похожие на скорбные статуи "Жещины Апшерона" (1967). Салахов вообще без снисхождения относится к своим героям. Например, заставил специально надеть белый свитер композитора Кара Караева, позировавшего ему для знаменитого портрета 1960 года. А уже смертельного больного Дмитрия Шостаковича усадил на неудобный маленький пуфик, чтобы тот нервно вцепился в его края (картина 1974 - 1976 годов). Это ли не своего рода перформанс?

Да, со временем и тематика, и эстетика художника мягчают. Пейзажи, натюрморты, портреты, виды, сделанные во время бесчисленных заграничных вояжей, занимают Салахова куда больше сурового быта нефтяников.

Но даже безудержно дерзкие, навязчиво яркие, условные краски, к которым он теперь переходит, таят в себе какую-то агрессию, имеют целью прямое воздействие не только на оптику, но и на эмоции зрителей.

Тут больше от монументализма бунтарей-марксистов Сикейроса и Риверы, чем от пестроты восточного ковра. Салахов остается верен своей артистической логике нонконформиста, несмотря на все регалии, награды и чины.

Так что не дочь Салахова отмечает выставкой в "Екатерине" юбилей отца, а актуальная художница и галеристка выбирает наиболее близкие ей вещи из наследия нестареющего ветерана, чьи руки еще крепко держат и кисть, и знамя революционного искусства.

Источник: "Культура" № 3, 22-28.01.2009,