28.10.2007 | Анимация

Тегеранские байки

На экраны выходит «Персеполис», мультфильм о новейшей иранской истории

Получивший в последних Каннах «Приз жюри» и номинировавшийся на «золотую пальмовую ветвь» мультфильм «Персеполис» – экранизация автобиографических комиксов французской художницы иранского происхождения Марджан Сатрапи, поставленная ею вместе с еще одним автором комиксов, Винсентом Паранно.

В конце 1970-х тегеранская интеллигенция с возбуждением следит за последними днями авторитарного правления Шаха Пехлеви, и трепетно ожидает грядущую, наконец, революцию.

Революция действительно начинается, но вместо социалистов (каковыми считают себя все сколько-нибудь продвинутые иранцы) власть получает наиболее религиозно-экстремистски настроенная партия. Конец дружеским попойкам, разговорам о гегемонии пролетариата и рок-музыке. Все, что служило при Шахе отдушиной, теперь под запретом, политических заключенных становится в десять раз больше, да еще новое правительство развязывает совершенно бестолковую войну с соседним Ираком. В таких условиях надо либо бежать на Запад, где все иранцы воспринимаются как полудикие фанатики, либо учиться искать микроскопические радости жизни там, где это почти невозможно: нагло снять в машине паранджу, купить у фарцовщика кассетку Iron Maiden или набить лифчик розовыми лепестками. Вся это нелегкая жизнь показана нам глазами девочки Мирджан. За время фильма она из семилетней крохи превращается в тридцатилетнюю Женщину Со Взглядами. Она ведет политические разговоры со старшими, играет в Брюса Ли и пытки политических заключенных, беседует по ночам с Аллахом и Карлом Марксом, ищет любовь, пробует себя в ролях исламской и богемно-европейской женщины и учится рисовать (в тегеранском университете у якобы обнаженной модели открыт только нос), чтобы рассказать в будущем свою историю.

«Персиполис», как уже, наверное, понятно, – фильм про личность на фоне истории, про выбор: уезжать или оставаться, про религию и свободу и так далее.

При отсутствии особенной глубины, для этого комплекса проблем найдена здесь удивительно подходящая форма. Почти полностью черно-белый «Персеполис» похож одновременно на экспрессионистический лубок, мрачный вариант «Желтой подводной лодки» и гибрид злобно-политического комикса с классически-нежной персидской миниатюрой. И угрожающие тени, и горы трупов, и гротескно пляшущие фигуры продажных шахов и последователей Хомейни, и валящиеся на землю лепестки, и висящие на облаках птички существуют здесь на совершенно одинаковых правах. К тому же, стремясь показать народную трагедию, авторы не впадают в пафос, остаются верными интеллигентски-ироничному тону. Кажется, будто «Персеполис» не политическое и даже не эстетическое заявление, а своеобразное продолжение такого витиеватого и, в то же время, свойского кухонного разговора о судьбах мира, какие ведут на протяжении почти всего фильма родственники юной Марджан.