24.10.2007 | Арт

Широкоформатный финал

"Обнаженные" Серебряковой - это даже не игра в эротику, это настоящий аэротизм

У Зинаиды Серебряковой - устойчивая репутация потрясающего рисовальщика, блистательного живописца, художника, не расстававшегося с альбомом и карандашом, "неизменно находящего живую жизнь в самых различных ее проявлениях". Ее жизнеподобное искусство в самом деле можно счесть торжеством реализма, канонического мастерства, классической традиции в эпоху победившего авангардизма. Да, ее крестьянские идиллии и бесконечные ню очень красивы. И писала она обычно с натуры.

Однако следует заметить, что столь любимая антикварами, коллекционерами и широкой публикой, охочей до прекрасного, художница не имела профессионального образования, довольствуясь частными уроками и артистическим происхождением, родившись в семье Бенуа-Лансере. Так что о ремесле можно говорить весьма условно. Натурой обычно служила сама (знаменитый автопортрет "За туалетом" купил еще Третьяков) и малолетние дочери. Когда утонула посторонняя натурщица, крестьянка Настя, Серебрякова долго и горько плакала. А если внимательно присмотреться к работам, то и реализма в этой гладкописи не найдешь - типичная пассеистическая (т.е. обращенная в прошлое) неоклассика.

Дело в том, что, формально не входя в объединение "Мир искусства", созданное "дядей Шурой", Александром Николаевичем Бенуа, хоть и участвуя в выставках, Серебрякова была "мирискусницей" по духу.

А "Мир искусства" являлся провокативным и по-своему революционным арт-проектом, родившимся между остриями двух ножниц - задыхающегося передвижничества и нарождающегося авангарда, между Репиным и Малевичем, грубо говоря. Художники-эстеты из благородных фамилий затеяли сыграть в красоту, отталкиваясь от сумрачного бытописательства реалистов-народников и не принимая футуристические бредни революционеров от искусства, открывших абстракцию. Игровой дух Серебряного века этому карнавалу способствовал. Речи о жизнеподобии и быть не могло - типичный эскапизм, уход в себя, закрытые глаза, внутреннее зрение. Серебрякова в отличие от дяди Бенуа и брата Лансере картинок из старинной жизни почти не писала, однако вся ее уединенная жизнь и аутичное творчество в родовом имении Нескучное была скучна в совершенно антикварном духе.

Это был неосознанный перформанс, говоря современным языком. А кажущиеся скандалезными многочисленные "обнаженные" - так это дань традиции, Венерам и Дианам.

И вот теперь Государственный Русский музей открыл выставку "Обнаженные", собрав картины, эскизы и наброски Серебряковой на соответствующую тему из собственного собрания, из Третьяковки, из региональных музеев и частных коллекций. Вроде бы, эротоманы (два хрестоматийных полотна "Баня" одним названием говорят сами за себя) и педофилы (много голых девочек) должны выстроиться в очередь в корпус Бенуа на набережной канала Грибоедова. Но должен предупредить сразу - похоть и Серебрякова являются несовместимыми. Это даже не игра в эротику, это настоящий аэротизм. Можете представить себе сексуального маньяка рядом с античной статуей в Эрмитаже?!

И главным доводом, подтверждающим мои измышления, является венец экспозиции, ставший одновременно причиной создания проекта. Благодаря московской галерее "Триумф" из Бельгии в Петербург привезены 8 полотен, созданных Серебряковой уже в эмиграции в 1936 по заказу ее мецената барона де Броуэра для его виллы "Мануар дю Реле". Это картины для холла. Очень большие и плохо отреставрированные (холсты блестят так, как будто написаны только вчера). Одни нимфы символизируют страны, с которыми барон был связан (Фландрия, Марокко и т. д.). Другие - профессиональные интересы барона (аллегории Правосудия, Юриспруденции, Искусства и т. д.). Этакая фламандская классика XVII века. Чистейшая и холоднющая стилизация. Тут Серебрякова превзошла саму себя и саму себя нашла.

Арт-критики - в ужасе. Они просто ничего не понимают в эстетике художницы. Это логичный финал ее творчества, а не простая "заказуха". Хотя сама Зинаида Евгеньевна умерла только в 1967 году.

Источник: "Культура" № 41, 18.10.2007,