Авторы
На фоне апокалиптических метаний между холодной войной и глобальным потеплением, практически незамеченным прошла посмертная реабилитация английского диссидента, ставшего жертвой авторитарных тенденций Европейского Союза. Шесть лет назад Стив Тобёрн из Йоркшира был приговорен магистратом к штрафу в тысячу единиц британской валюты и шести месяцам заключения за то, что продолжал продавать овощи со своего лотка на местным рынке в унциях и фунтах, а не в граммах и килограммах, вопреки закону о переходе с имперской системы мер и весов на метрическую по всей территории Европейского Союза.
Представьте, вы подходите к винному прилавку в российском продмаге и спрашиваете: «Тридцать кубических дюймов водки, пожалуйста». Или, скажем, в колбасном отделе: «Восемь унций колбасы, будьте добры». Интересно, как на вас посмотрят.
Могут просто-таки морду набить. А английская нация, став частью Европейского сообщества, все сносит как миленькая. Точнее, нация раскололась на евро-энтузиастов и евро-скептиков. И не впервые. Энтони Бёрджес (автор «Заводного апельсина») возмущался, когда Англия под давлением мирового капитала перешла на новую десятичную денежную единицу:
«У британцев была мудрая древняя денежная система, рассчитанная в согласии и с нуждами календаря так, что фунты и шиллинги делились на шесть и двенадцать, то есть, деньги и продолжительность суток были соизмеримы друг с другом. Это гуманная и изящная система была отброшена ради десятичных абстракций, рожденных в утопическом бреду французской революции».
Они действительно антропоморфны, эти меры: дюйм - это размер фаланги пальца, фут - размер ступни, ярд - это шаг.
Конечно, шаг у Кромвеля был, наверное, пошире, чем у меня, или, скажем, у Наполеона. Однако в целом мы понимаем, что такое, по сути дела, ярд - Наполеон ли шагнет или Зиник какой-нибудь.
Это Наполеон ввел универсальную метрическую систему в Европе. Но до Альбиона он не добрался. А то и у нас было бы правостороннее движение. Раньше по всей средневековой Европе ездили по левой стороне, как и в Англии. Это более естественно. Дело в том, что рыцарь держал копье, как правило, в правой руке. И чтобы защищаться копьем от встречного, рыцарь ехал, естественно, по левой стороне дороги.
Когда едешь на втором этаже лондонского автобуса, многое в жизни города проясняется. Я недавно ехал по Оксфорд-стрит и еще раз ужаснулся, какая там страшная толкучка. Казалось, неудивительно: это главная торговая улица Лондона. Но приглядевшись, понял, что дело даже не в количестве народа. Дело в том, что слишком много людей сталкиваются друг с другом. Почему? Потому что большинство покупателей на Оксфорд-стрит - приезжие и туристы. Так вот, когда англичанин сталкивается с европейским туристом, они никак не могут разойтись: пока один пытается обойти встречного слева (англичанин), другой обходит его справа (европеец). Так и топчутся на месте, пока не разберутся. Хорошо, что у них в руках не копья, а пластиковые пакеты с покупками.
Все эти нюансы не доходили до бюрократов из Брюсселя.
Стив Торберн скончался от сердечного приступа за несколько дней до решения Палаты Лордов, отказавшей ему в апелляции. В народе он стал известен как «метрический мученик», породивший целое диссидентское сообщество «жертв метрической системы».
Они торговали, демонстративно отмеривая бекон и лук-порей в унциях и фунтах. В эти дни они одержали победу. Европейский Союз даровал британцем право использования имперской системы мер и весов. Диссидент из Йоркшира посмертно реабилитирован в глазах законопослушных граждан. Мы отстояли и нашу пинту, и нашу милю. Нашу обедню.
Потому что Великобритания – это все-таки не Европа. У ней особенная стать. Ее, может быть, можно понять умом, но, как и Россию, метром общим не измерить. То есть, Россию не измерить общим аршином. Вот именно.
Россия поднялась с колен, но православные россияне должны сегодня задать себе вопрос: как высоко поднялась она с колен? На аршин? От горшка два вершка? Или прямо уже косая сажень в плечах?
Короче, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: нельзя измерять российскую духовность в метрической системе (введенной, кстати, вслед за безбожным большевистским переворотом, в 1918 году). Я к чему клоню: чужой земли не надо нам ни пяди, но и ежу за версту видно, что процесс поднятия России в полный рост следует начать с возрождения системы мер и весов бывшей российской империи – до того, как вся эта европеизация началась. Впрочем, все энциклопедии утверждают, что аршин – турецкое слово.
«Ряд» — как было сказано в одном из пресс-релизов — «российских деятелей культуры», каковых деятелей я не хочу здесь называть из исключительно санитарно-гигиенических соображений, обратились к правительству и мэрии Москвы с просьбой вернуть памятник Феликсу Дзержинскому на Лубянскую площадь в Москве.
Помните анекдот про двух приятелей, один из которых рассказывал другому о том, как он устроился на работу пожарным. «В целом я доволен! — говорил он. — Зарплата не очень большая, но по сравнению с предыдущей вполне нормальная. Обмундирование хорошее. Коллектив дружный. Начальство не вредное. Столовая вполне приличная. Одна только беда. Если вдруг где, не дай бог, пожар, то хоть увольняйся!»
