07.02.2007 | Арт

Каляка-маляка-музей

Все собрания живописи делают ставку на шедевры. А в городе Дедхэм, штат Массачусетс, коллекционируют плохое искусство

Пол Макмутри — обычный американский парень, плохо разбирающийся в искусстве, но имеющий свои представления о хороших манерах. “Я не понимаю, почему посетители Музея плохого искусства не имеют привычки здороваться, когда заходят в наш кинотеатр”, — жалуется он корреспонденту, рассеянно водя пальцем по витрине с анонсами фильмов. Несколько месяцев назад Пол выкупил Общественный театр города Дедхэма (в помещении которого расположен и кинозал) у прежнего владельца, и теперь судьба музея полностью зависит от его великодушия.

Городок Дедхэм, штат Массачусетс, находится примерно в сорока минутах езды на машине к западу от Бостона.

Городок как городок: мэрия с американским флагом во дворе, главная улица с кирпичными трехэтажными зданиями, за которой начинается “одноэтажная Америка” — частные дома с барбекюшницами на аккуратно подстриженных газонах. Отношение к Музею плохого искусства здесь сдержанное: городок основан еще в 1642 году и многим жителям кажется, что Дедхэм мог бы быть известен в мире не только коллекцией неудачных портретов и пейзажей.

Музей плохого искусства находится в проходной комнате около мужского туалета: когда-то дедхэмские джентльмены сдували здесь пылинки со своих лакированных штиблет, прежде чем вернуться в фойе. На облезлых желтых стенах висят картины — автопортреты в виде воробья и льва, угловато пляшущие балерины и корявые абстракции.

В музее никого: его владелица и куратор Луиза Сакко приезжает сюда лишь пару раз в неделю, в остальное время за хозяйку остается гостевая книга.

А вот посетители здесь бывают со всего мира, впрочем, Пол не имеет с них ни цента прибыли. “Любители плохого искусства не покупают у нас попкорн и не ходят на киносеансы, они молча проходят в музей и так же молча его покидают; от них нет абсолютно никакого толка, — вздыхает меценат поневоле. — Но выгнать музей у меня вряд ли получится, особенно после того как его хозяйка вручила мне специальный диплом, между прочим, всего второй за все время его существования”. Пол показывает на документ в рамке — золотом по черному написано: “От Музея плохого искусства за пожизненные достижения Полу Макмутри”.

“А кому достался первый?” — спрашиваю я. “Прежнему владельцу кинотеатра”, — грустно усмехается Пол.

Луиза Сакко признает, что ей приходится быть дипломатом, чтобы не оскорблять чувств обывателей. “Поначалу дедхэмские джентльмены были недовольны тем, что у них отобрали мужскую комнату и что им теперь приходится ходить в туалет через музей, но потом, кажется, привыкли”, — осторожно говорит она.

По словам Сакко, в коллекции музея более 250 картин, они выбраны примерно из 2000 присланных на оценку работ. “Мы отбираем только по-настоящему плохое искусство. В этом сочетании важны оба слова, это должно быть именно искусство, детские или совсем неумелые рисунки мы не принимаем”, — поясняет куратор.

Чаще всего с музеем связываются коллекционеры или обычные люди, вдруг обнаружившие странные картины у себя на чердаках и на развалах, однако в последнее время свои произведения стали предлагать сами художники.

“Сложно сказать, что ими движет, — размышляет Луиза. — Некоторые, возможно, втайне рассчитывают получить отказ, другие хотят, чтобы их работы увидел хоть кто-нибудь, пусть даже и в такой странной компании”.

Экспозиция музея меняется каждые несколько месяцев — одновременно в этом подвальном помещении можно вывесить не более 30 картин. В последнее время в музей зачастили школьные экскурсии, бывают здесь и группы студентов из художественных школ. “Здесь дети учатся критическому отношению к искусству — такой сеанс художественной психотерапии, после которой им легче выработать собственное мнение по отношению к работам, висящим в Музее Гуггенхайма или Изабеллы Гарднер в Бостоне”, — поясняет Луиза.

Последняя выставка в музее — коллекция портретов, в основном американских художников. “Плохие художники очень любят жанр портрета, при этом проявляя чудеса изобретательности, когда им нужно спрятать руки — они даются сложнее всего”, — говорит Луиза.

“Вообще-то, когда-то и абстракционистов, и даже импрессионистов никто не принимал всерьез…” — осторожно начинаю я, но Луиза не дает мне закончить фразу. “Мы абсолютно уверены в том, что выбранные нами работы никогда не покинут нашу коллекцию”, — утверждает она. Если хотите, принятие в музей — это своего рода знак качества, мы абсолютно уверены, что эти картины действительно ужасны и не имеют шансов на признание“.

Хозяйка музея говорит, что очень любит своих авторов. В музее никогда не смеются над неудачными работами: “Плохое для нас — это не оценочная, а эстетическая категория. Плохое искусство имеет такое же право на существование, как и хорошее, мы просто даем ему необходимое выставочное пространство”.

Источник: "Ведомости", 02.02.2007,