29.11.2006 | Арт

Пух и прах

Эпидемия птичьего гриппа сделала нас героями фильма ужасов наяву

Птицы – тема для художников обычная, тем и опасна. Можно воспарить в тошнотворные заоблачные высоты и превратиться в морализатора и поборника духовности. Не то у Алексея Костромы – птицы для него всегда связаны с ощущением опасности. Он выбрал перо, старинный инструмент поэта, в качестве материала для своих инсталляций. Из белоснежных перьев он составил на полу Мраморного дворца спираль, впечатленный поведением пингвинов, которые в сильные морозы и бури собираются в почти правильную двойную спираль, прижимаются друг к другу и, безостановочно вращаясь вокруг центра, согреваются. Когда художника избили в берлинском парке скинхеды, он пытался остановить кровотечение, прикладывая к лицу вместо ваты перья из своих рабочих запасов. Естественно, Кострома не смог не обратить внимание на ситуацию, в которой люди стали с опаской смотреть на птиц.

Эпидемия птичьего гриппа сделала нас героями фильма ужасов наяву, не хуже Хичкоковских «Птиц» или псевдодокументальных «Падений» Гринуэя, где птицы оказывают на людей «загадочное ожесточенное воздействие», порой заканчивающееся летальным исходом.

Приходится решать – или мы или они. Министр здравоохранения объявил войну воронам, назвав их «пернатыми волками», был учинен геноцид куриного народа. В свете этой борьбы старые объекты Костромы, сумочки и туфли из яичной скорлупы и человеческих волос, стали напоминать фашистский дизайн, абажуры и перчатки из кожи убитых. Недаром среди этих объектов есть и гигантский бюст Сталина. Его художник нашел на помойке и обклеил его усы перьями. Правильно, не стоит выбрасывать неприятные воспоминания. Стоит вспомнить о том, что у вождя, чьи портреты по-прежнему носят на демонстрациях, рыльце, мягко говоря, в пуху.

В живописной части инсталляции – портрет Дональда Дака без головы. Цилиндр парит над обрубком шеи, отрезанная голова – на другом холсте. После отделения от антропоморфного тельца Дональда, утка перестала быть воплощением американского зла - не менее глобальной угрозы, чем вирус птичьего гриппа. И превратилась в безобидную домашнюю тварь. Все-таки прав был санитарный врач Онищенко: хорошая птица – мертвая птица.

Источник: "Афиша"16 ноября 2006,