13.04.2006 | Концерт

Нью-йоркская ночь

Представительный десант нью-йоркского подполья

Затеянный антрепренерами Бояковым и Чепарухиным фестиваль «Goldenmask Club» отличился уже в первые две недели жизни: фигурантов набралось столько, что приходится расфасовывать их по сборным концертам; по счастью, московские клубы на подхвате.

New York Night — лукавый ход, вроде как не придерешься, общая прописка у людей; понятно, однако же, что в случае с Нью-Йорком топографический критерий не работает, слишком много путей-дорожек.

Выписанная в Москву троица не то чтобы музыканты совсем уж несовместные, но и ладной упряжки из них, как ни посмотри, не выходит. Одно дело — заслуженный человек Гэри Лукас, успевший поиграть в последней группе Капитана Бифхарта и приложивший руку к лучшим сочинениям Джеффа Бакли, другое — новые бойцы Hazmat Modine, про которых помимо промоутерских восторгов ничего толком не ясно. Лукас прибывает с группой Gods & Monsters, золотым запасом нью-йоркского рока: барабанщик Television, гитарист Modern Lovers, клавишник Talking Heads; вместе они играют зубастую гитарную психоделику, старорежимную, но вполне живучую.

Hazmat Modine — лохматый фрик-бенд под предводительством губного гармониста по фамилии Шуман. Фарватер группы пролегает где-то между Bayan, Harp & Blues Федора Чистякова и Томом Уэйтсом: ернические джазы и блюзы, грязная акустика, гармошечные безумства, гундосые песни дурным голосом; тут, конечно, нелепо судить по пластинкам — надо брать живьем.

В этой весомой мужской компании важно не потерять еще одну участницу — она-то на самом деле и есть здесь самое ценное. Певице Нине Настасье можно было бы выписать индульгенцию уже за одно имя — если б такая девушка играла плохую музыку, в мире была бы какая-то совсем фатальная неисправность. Серьезная команда подобралась: звук Настасье отстраивает Стив Албини (продюсер, ответственный за все, что случилось с американским альтернативным роком на рубеже 80-х и 90-х); нервно постукивает по тарелочкам Джим Уайт, барабанщик ансамбля Dirty Three.

Песни Настасьи — сумрачная американа, тревожное альт-кантри; струнная истовость и воздушный трепет голоса.

Конечно, здесь вспоминаются другие американские девушки: Cat Power с ее страдальческой акустикой, канадка Элизабет Анка Ваяджич, отчаянно раздувающая мировой пожар; Настасья тише, камернее, интимнее, но не сказать что проще. В ее песнях припрятано множество хитростей: так, в вещи «Regrets» мелодия и ритм уходят из-под ног, норовят умолкнуть, замереть в тишине после обезоруживающе прекрасной вокальной трели. Впрочем, в конечном счете эта музыка подразумевает очень близкие смыслы: страшный мир — он для сердца тесен; так беспомощно грудь холодела; нас расставили, рас-садили. Она, собственно, о том, что каждой нотой, каждым словом надо дорожить, произносить до конца, поверять собой.

Есть в Нью-Йорке еще одна сходная группа, называется Barbez, так вот в одной из песен тамошняя вокалистка (наш, кстати, человек, русская балерина Ксения Видяйкина) под смертную скрипичную тоску на последнем вздохе простанывает: «Нас-тась-юш-ка». Как будто про нее.

Источник: "Афиша", 5 апреля 2006,