01.04.2006 | Балет

Ундину погубили танцы

Ежегодный фестиваль балета в Мариинском театре

В Мариинском театре прошел очередной ежегодный международный фестиваль балета. Состоялись выступления лучших артистов ведущих европейских театров в спектаклях петербургского репертуара и бенефисы мариинских звезд. В минувшем году на фестивале прошли торжественные вечера в честь кордебалета и примадонн театра. На сей раз очередь танцовщиков. Интересных солистов в Петербурге много, но среди них лидируют звезды с мировым именем Фарух Рузиматов и Игорь Зеленский. Они-то и стали бенефициантами нынешнего фестиваля.

Кроме того, фестиваль представил новые постановки. Главной из них стала премьера балета "Ундина". Он поставлен французским хореографом Пьером Лакоттом по мотивам легендарного спектакля XIX века, созданного Жюлем Перро, одним из отцов-основателей балетного романтизма. Восходящая к андерсеновской «Русалочке» танцевальная поэма о морской деве, погибшей от любви к смертному, с успехом шла на Мариинской сцене до начала XIX века под названием «Наяда и рыбак».

Отдельные эпизоды этого балета дожили до наших дней. Авторитетнейший танцовщик и знаток старинной хореографии Петр Гусев сохранил в виде сюиты ключевые фрагменты спектакля, в том числе хит эпохи - танец Наяды с тенью (эпизод, когда русалка превращается в человека и замечает что у нее, как у всех смертных, появляется тень).

Эта сюита успешно исполнялась на сценах Большого и Мариинского театров в конце 1980-х ведущими солистами труппы.

Пьер Лакотт подготовил римейк балета Жюля Перро. Музыка итальянского композитора Цезаря Пуни та же самая, что звучала в этом спектакле сто с лишним лет назад, а декорации, костюмы и танцы новые, выполненные Лакоттом в соответствии с его представлениями о романтическом балете. Эти представления в корне расходятся с тем, что известно о самой сути вклада Жюля Перро в историю балета.

Перро был мастером «действенного танца», подчинявшего отбор виртуозных па актерским задачам и развитию драмы. Лакотт действует противоположным образом: предъявляет набор трудных танцевальных комбинаций как упражнения, совершенно не заботясь, характеризуют ли они персонажей, соотносятся ли с сюжетом и не утомляют ли публику бесконечным повтором виртуозных мелких движений и прыжков с заносками. Такой тип построения спектакля был характерен отнюдь не для Жюля Перро, а для его соперника на Мариинской сцене французского хореографа Артура Сен-Леона.

Беда, однако, не в том, что новая «Ундина» не похожа на стиль ее создателя, а в том, что работа Лакотта-хореографа попросту несостоятельна в художественном отношении. Скомпоновать движения еще не значит создать хореографический образ. Точно так же, как повесить холщовые задники с аляповатыми изображениями моря и кулисы с деревьями будто из диснеевского мультфильма еще не значит создать образ старинного театра.

Спасают вечер великолепные мариинские артисты. Грациозная Евгения Образцова (Ундина) проделывает замысловатые комбинации Лакотта безупречно и будто играючи, подчеркивая выигрышные движения и наполняя их кокетливым шармом. Леониду Сарафанову в роли ее возлюбленного рыбака Маттео танцевальные премудрости тоже не мешают. Он лихо с ними управляется, покоряя публику неотразимой лучезарной улыбкой и озорными манерами Тома Сойера, готового усердно сплясать все, что требуют взрослые зануды, лишь бы поскорее сбежать вместе с подругой в романтический лес. Екатерина Осмолкина (брошенная рыбаком невеста Джаннина) не уступает Ундине ни красотой линий танца, ни виртуозностью, так что ей-богу странно, почему друзья героя Максим Хребтов и Антон Пимонов уговаривают его образумиться, вместо того чтобы самим поухаживать за девицей.

Впрочем, достойных девиц и кавалеров тут – полная труппа.

Источник: "Газета" №46, 20.03.2006,