21.02.2006 | Арт / Общество

Художник — существо политическое

В Москве прошел митинг-перформанс, придуманный Георгием Острецовым

3 февраля на Пушкинской площади в Москве состоялся митинг-пикет, посвященный реформе ЖКХ и проблемам жилищного строительства в столице. Он был организован несколькими общественными организациями под эгидой ОГФ. Но необычность мероприятия в том, что сценарий акции разработан при непосредственном участии галереи «С.АРТ», владелец которой Петр Войс является еще и лидером движения «Новое Куркино», отстаивающего интересы жителей этого района. Кульминацией действа у памятника Пушкину стал перформанс, придуманный известным художником Георгием Острецовым. Таким образом современное искусство ворвалось не только в публичные, но и политические пространства, открыто поддерживая оппонентов столичных властей.

Выбор Острецова как «массовика-затейника» неслучаен. Звезда московского искусства эпохи ранней перестройки, он прославился костюмированными акциями и театральными представлениями в духе революционного агитпропа 1920-х годов. На волне известности, в 1988 году, Острецов переехал в Париж, где тоже не затерялся: оформлял показы мод у кутюрье Жана Шарля де Кастельбажака, изготовил серию масок для культового фильма Люка Бессона «Такси». Но через десять лет художник вернулся на родину и с 2000 года работает над уже артистическо-политическим проектом под общим названием «Новое правительство» — утопической альтернативой реальной власти.

У «НП» есть собственное устройство, собственная униформа, собственные награды (ордена из настоящего серебра уже получили, в частности, Эдуард Лимонов, его адвокат Сергей Беляк, обвиненный в шпионаже Григорий Пасько, писатель-оппозиционер Александр Проханов и др.). Именно члены «Нового правительства» и стали действующими лицами перформанса на Тверской. В преддверии действа с Георгием Острецовым поговорил Александр Панов.

— Расскажите, пожалуйста, о задуманном мероприятии.

— В спектакле заняты активисты общественных организаций, они даже были моими соавторами. Кстати, я уже устраивал уличные демонстрации в Лондоне и Киеве, но то были художественные перформансы, а в настоящем политическом митинге я участвую в первый раз. Так вот, пять человек-фантомов в белых «ку-клукс-клановских» балахонах олицетворяют главные пороки бюрократии: ложь, мздоимство, коррупцию и т. д. И эти монстры стригут живого барана – как  сдирают семь шкур с простого москвича. А затем происходит «арт-расстрел» — члены Нового правительства в своих фирменных масках расстреливают пороки разноцветными красками из шприцов. Краска летит довольно далеко – это  очень эффектно. В общем, идеальная власть как художественная сила уничтожает власть реальную.

— Я понимаю, что «Новое правительство» — это все-таки арт-проект и потому привычная логика к нему неприменима. Но все-таки вы считаете, что в самом деле возможно существование «идеальной власти» или подпитываетесь традиционной для творческого человека «энергией заблуждения», как говаривал Толстой? Классик имел в виду то, что автор должен сам поверить в любую чушь, чтобы создать нечто стоящее.

— Проект «Новое правительство» — это, конечно же, конструирование идеальной машины власти. Здесь функционеры носят латексные маски и неподвластны человеческим эмоциям и страстям, электронные приборы вроде детекторов лжи контролируют чистоту их помыслов и обычную честность. Ведь сейчас слова «политик» и «лжец» стали синонимами: лидеры партий красиво врут за большие деньги. И, боюсь, только искусство способно сегодня бороться за экологию государства. При этом в придуманном мной мире существуют и свои недовольные «Новым правительством» — тут есть и оппозиция, и группа риска из отвязных маргиналов, но диссидентские движения хорошо контролируемы ответственной властью. Есть еще и средний класс пользователей благами цивилизации. В общем, все сложно продумано — потому и утопично.

— В любом случае эффектно. Мне, по крайней мере, очень нравятся ваши картины, маски, скульптуры и фотографии, запечатлевшие жизнь «НП». Но откуда это желание создать собственный автономный универсум? Вы же не Платон и не Кампанелла, а современный художник с серьезным европейским опытом. И вдруг такой аутизм…

— Я вообще считаю художника существом политическим. Русский авангард был явлением политическим. Наше искусство перестройки прежде всего реагировало на эпоху слома режима. А в постсоветском обществе вопрос социального самоопределения стоит еще острее: нельзя просто рисовать красивые картинки или думать о сущности языка при отсутствии возможности сопротивления и самостоятельности высказывания. Речь даже не о цензуре в отношении современного искусства, а о его нынешней ненужности, забытости. Я как художник нахожусь вне зоны государственной деятельности, общественно невостребован. И даже выставки в Третьяковке или в Русском музее, в которых я участвовал, — сплошная партизанщина. И «Новое Правительство» — это форма выражения моих убеждений. Если они никому не интересны, то я совершенно свободен придумывать для себя что угодно, галлюцинировать на политические темы.

— Но вас пока еще интересует контакт с реальностью, если вы согласились участвовать в акции ОГФ, то есть впервые вышли на политическое поле…

— Я всегда был открыт этому полю, просто никогда не поступало адекватных предложений в России. И вот случился прецедент публичной акции, которым я обязательно воспользуюсь. Подозреваю, что для политиков, борющихся за очень конкретные вещи, моя акция выглядит странной клоунадой. Но даже многие коллеги из сферы искусства очень агрессивно воспринимают мои проекты. Люди просто не хотят думать и боятся социально окрашенных жестов, даже если они глубоко ироничны. А вот мне, когда я придумал «Новое правительство», как художнику поведения стало просто свободнее и веселее жить… Кстати, 7 февраля в галерее театра «Практика» пройдет IV церемония вручения премии «Нового правительства». Так что наше дело живет и побеждает!

Источник: "Объединенный Гражданский Фронт", №4 (22), 2006,