16.02.2006 | Архив "Итогов" / Религия

Митрополит Сурожский Антоний

Современный пастырь и проповедник - русский епископ на Западе

Текст: Александр Кырлежев

Послесловие для Стенгазеты
Эта статья была написана почти десять лет назад. Митрополиту Антонию так и не удалось еще раз приехать в Россию: он скончался в Лондоне 4 августа 2003 года на 90-м году жизни. Но за прошедшее время количество публикаций его текстов, изданий и переизданий книг постоянно росло. В настоящее время многое из его наследия доступно в Интернете на специально созданном сайте:https://www.metropolit-anthony.orc.ru/

Что должен делать священник? Совершать обряды? Освящать банки? Призывать к нравственности? Благословлять национал-патриотические партии? Или просто напоминать о Боге, которого забыли? Наши священники все это делают, но все же образ служителя церкви далек от цельности. Роль священника в обществе остается непонятной.

Если мы вспомним яркие имена, ставшие известными обществу, то недоумение только усилится. Александр Мень, духовный пастырь интеллигенции, был убит в самом начале эпохи свободы. Правозащитник и узник совести Глеб Якунин стал политиком и был отстранен от служения. Митрополит Санкт-Петербургский Иоанн выполнял роль идеологического лидера правонационалистической оппозиции.

Общество, находящееся в кризисе, бесспорно, нуждается в духовных лидерах. В этой роли могли бы выступать и священники, обладающие не только глубинным пониманием законов человеческого существования, но и достаточной широтой взглядов. Однако этого не происходит.

Поэтому мы будем говорить о русском священнике, вся жизнь которого прошла вне России и своеобразное духовное лидерство которого было признано в той стране, где он живет, - в Англии. Кажется, что если бы он жил среди нас, то мог бы стать голосом церкви, значимым для всего общества. Хотелось бы думать, что так.

Митрополит Сурожский Родился 19 июня 1914 года. Отец - потомок обрусевшего шотландского рода; мать -  урожденная Скрябина, сестра известного композитора. Раннее детство провел в Персии, где отец был русским консулом.

Начало 20-х годов. Скитания с семьей по Европе, закончившиеся в Париже.

30-е годы. Студент биологического и медицинского факультетов Сорбонны. Участник Русского студенческого христианского движения за рубежом.

1939 год. Принесение монашеских обетов перед уходом на фронт хирургом французской армии.

1948 год. Принятие священного сана.

1949 год. Переезд в Англию. В последующие годы служение в русском православном приходе в Лондоне.

1957 год. Возведение в сан епископа - главы епархии Русской православной церкви в Великобритании. Выход первой книги на английском языке.

1960 год. Первый приезд в Россию.

1966 - 1974 годы. Экзарх Московского патриарха в Западной Европе в сане митрополита. Почти ежегодные приезды в Россию, проповеди и беседы в домашних кружках.

1973 год. Присуждение степени почетного доктора богословия Абердинского университета за обновление духовной жизни в стране.

1974 год. Поездка с лекциями по Соединенным Штатам, присуждение особой награды за проповедь Евангелия.

1975 год. Вручение Ламбетского Креста - высшей награды англиканской церкви.

1976 год. Выход в Париже первой книги проповедей и бесед на русском языке.

1983 год. Присуждение степени почетного доктора богословия Московской духовной академии за совокупность научно-богословских, пастырских и проповеднических трудов.
1990 год. Выдвинут одним из кандидатов на кафедру Патриарха Московского на поместном соборе Русской православной церкви.

1991 год. Выход в России первой книги бесед и выступлений. С тех пор вышло 13 книг и брошюр, около полусотни публикаций в периодических изданиях.

1996 год. Присуждение степени почетного доктора Кембриджским университетом. Среди русских, удостоенных этого диплома, - П.И.Чайковский, П.Капица; последней была Анна Ахматова

Митрополит Сурожский Антоний почти сорок лет возглавляет епархию Русской патриаршей церкви в Великобритании. Принадлежность к московской церковной юрисдикции позволяла ему часто приезжать в Россию, начиная с конца 60-х годов. Это сделало его известным в нашей церковной среде, и даже за ее достаточно размытыми пределами. Сергей Аверинцев вспоминает: "Общим для всех нас - для целого ряда поколений ныне живущих русских людей - символом аутентичного, чистого Христова Благовестия, не совместимого ни с фарисейством, ни с приноравливанием к духу времени, стал, как, пожалуй, никто другой, он: владыка Антоний. Его духовного присутствия в сумеречной атмосфере позднесоветских десятилетий - я имею в виду, конечно, приезды в Россию, проповеди, беседы, но и чтение его проповедей в самиздатских списках, и просто знание, что он есть на свете, - не смогло бы заменить ничто иное".

Сегодня в нашей Церкви авторитет митрополита Антония чрезвычайно высок, несмотря на все внутренние разделения и идеологические споры в церковной среде. Не уклоняясь ни от одной темы, ни от каких спорных вопросов, он остается над внутрицерковными разделениями "правых" и "левых".

Как возможен подлинный духовный авторитет, распространяющийся за формальные пределы церкви? Для священника источник такого авторитета только один: опыт действительной встречи с Богом. Но религиозный опыт в известном смысле случаен, неслучайны только его последствия.

Вера, удостоверенная опытом, случайна в том смысле, что она есть событие личностное, нетиражируемое - как и любовь, вдохновение, прозрение, переживание боли. Можно быть "религиозным", можно искать Бога, но обретение Его - это всегда внутренний переворот, изменяющий взгляд на мир.

Такой переворот произошел с Андреем Блумом, будущим митрополитом Антонием, в отрочестве, которое пришлось на самые трудные годы первой русской эмиграции: скитания по Европе, физические лишения, отсутствие дома, учеба в дешевом парижском интернате с почти тюремными нравами... "Чему я научился тогда, кроме того, чтобы физически выносить довольно многое, это те вещи, от которых мне пришлось потом очень долго отучиваться: во-первых, что всякий человек вам от рождения враг и опасность; во-вторых, что выжить можно, только если стать совершенно бесчувственным и каменным..." Единственной опорой для него были русские молодежные организации, в которых воспитывали мужество и дисциплину - готовили к возвращению на Родину после ожидаемого краха большевизма. Андрей Блум воспитывал характер и был безбожником.

Однажды, когда о. Сергий Булгаков рассказывал мальчикам, увлеченным спортом и воинским строем, о Христе, слащавость рассказа вызвала в Блуме такое отвращение, что он  сам решил все проверить и покончить с этим вопросом раз и навсегда.

Он взял Евангелие и стал выяснять, как все было на самом деле, - и тогда каким-то рационально не объяснимым образом ему открылась реальность Живого Бога.

Мистические переживания бывают у многих, важно, что человек из них выносит. "По плодам их узнаете их..." Результатом неожиданного религиозного опыта четырнадцатилетнего мальчика стало сложившееся в дальнейшем своеобразное личное кредо, которое можно кратко выразить так: Бог - не начальник, Он относится к человеку с бесконечным уважением, и, более того, Он проявляет полную солидарность с человеком вплоть до переживания смерти и безбожия; Бог берет на Себя ответственность, и поэтому такого Бога можно уважать. Бог приходит в мир беззащитным и до конца уязвимым, и Его сила совсем особого рода: это сила солидарности и любви к каждой личности, не подавляющая ее свободу, но требующая свободного доверия, открытости. "Человек настолько глубок, велик и таинствен, что он может до конца соединиться с Богом, не переставая быть человеком... Бог верит в человека... Нам надо постепенно внедрить в сознание людей абсолютную ценность личности - не индивида как фрагмента человечества, а именно личности, которая может творчески соотноситься с другими личностями, не теряя ничего и вместе с этим давая все".

Вера в человека как следствие опыта встречи с Богом - такова логика митрополита Антония. Такова и логика его жизни. Открыв Бога, он стал врачом и одновременно тайным монахом - монахом в миру. Десятилетняя медицинская практика - сначала во фронтовом французском госпитале, потом в больнице во время немецкой оккупации и еще три года после войны - была реализацией его веры в конкретном общении с людьми, больными и умирающими. Отсюда его твердое убеждение: телесное, душевное и духовное в человеке неразделимы; плоть так же священна, как и дух, который призван всего человека сделать прозрачным для действия Бога в нем. Теперь, уже в течение 25 лет, митрополит Антоний принимает участие в специальном семинаре лондонских врачей, читая лекции по медицинской этике, в частности об отношении к смертельно больным.

Приняв сан священника, он вынужден был оставить профессию и вскоре был приглашен в Англию, где русских было мало и ситуация сильно отличалась от "русского Парижа" - достаточно крупной эмигрантской колонии. Это было началом совсем другой миссии -  духовного врача, проповедника, православного епископа-миссионера.

Постепенно маленькая русская община выросла в целую церковную епархию с полутора десятками постоянных приходов, значительную часть которых составляют англичане, которые после встречи с митрополитом Антонием стали членами православной церкви.

Но дело его - совсем не в прозелитизме, о котором вообще трудно говорить применительно к столь веротерпимой и уважающей свободу выбора стране, как Великобритания. Дело его  - в слове, в особом умении и даре сообщать свой духовный опыт, говорить о христианстве так, что это не является ни пропагандой, ни манипуляцией сознанием, ни риторикой. Это диалог, беседа, встреча с другим, каков он есть, - встреча личности с личностью, даже если его аудиторию составляют человеческие множества.

Митрополит Антоний проповедовал в лондонских доках, в общинах хиппи, на улицах Оксфорда, с университетских кафедр, в церквах, по радио и телевидению, причем не только в Англии, но и в других странах Европы и в США. В 1960-1970 годы его известность была настолько велика, что Абердинский университет присвоил ему почетную докторскую степень "за проповедь слова Божия и обновление духовной жизни в стране". Его выступления, интервью, проповеди и специально написанные тексты о молитве и духовной жизни издавались и продолжают издаваться на разных языках.

"Мне пришлось за последние тридцать лет тысячи раз проповедовать в неправославных церквах. Причем я всегда отказываюсь проповедовать о православии, а я проповедую слово Божие, то есть говорю о вере, говорю на евангельскую тему, но как православный".

Как христианин он прежде всего гражданин мира. "Говорить о совпадении русскости и православия - это унижение Божественного, вечного, беспредельного", - так считает митрополит Антоний, который являет собой яркий пример человека русской культуры самой высокой пробы, "русского европейца". Русскость для него  означает открытость ко всему иному, не умаляющая своего.

Наиболее важное и значимое в этом священнике - адекватность реальному состоянию современного мира и человека. Умение, при сохранении максимализма духовного задания, иметь дело с любыми, настоящими, а не придуманными людьми, с их и вечными и временными проблемами. Ни национальность, ни культурный уровень, ни религиозность не являются для него какими-либо условиями или препятствиями для того, чтобы слышать другого и откликаться на его тревогу, нужду, недоумение. Целостность его духа и внутреннее равновесие позволяют выразить свое видение самых разных проблем - от чисто религиозных до политических, но это видение рождается именно из духовного опыта церкви.

 Митрополит Сурожский Антоний :  Мы все находимся во власти времени, но по своей вине, время тут ни при чем. То, что время течет, и то, что мы куда-то спешим, - две совсем разные вещи. Спешить - это внутреннее состояние; действовать быстро, точно, метко - это дело совсем другое.

Описывать, что и как говорит митрополит Антоний, бессмысленно. Для этого нужно просто взять книги, где собраны его беседы, проповеди и выступления. У нас их уже вышло около десятка, да еще множество публикаций в периодике (от толстых журналов, как "Новый мир" или "Континент", до таких изданий, как "Искусство в школе" или "Независимый психиатрический журнал"). По типу авторства эти тексты можно сравнить с опубликованными лекциями и интервью Мераба Мамардашвили, только здесь мы слышим речь не философа, обращенную к более или менее широкой аудитории, а священника и "практического" богослова, то есть современного христианина с глубоко продуманной верой. Эта речь является подлинным "произведением искусства слова" в самом высоком, но, наверное, уже устаревшем, смысле. А поскольку этот священник интеллектуально честен и предельно критичен как по отношению к себе, так и по отношению к историческому опыту Церкви в целом, разговор становится содержательным и актуальным, даже если речь идет о таких странных для современного человека темах, как религия и Бог.

Источник: "Итоги", №15, 20.08.1996,