В хуторе Лисичкине на протяжении многих десятилетий действовал школьный Музей боевой славы. Его руководитель Мария Капитоновна Папаримова вместе со своими учениками искала родственников погибших солдат по всему Советскому Союзу, устанавливала имена, в том числе и погибших моряков. К сожалению, после смерти Марии Капитоновны музей растащили, а архив пропал.

Бледная веснушчатая девочка сидит на кровати, большие синие глаза, чуть вздернут носик. - Как дела, - спрашиваю. - Все ок, док, уже почти не болит. Про себя подумал: морфий великая вещь, а в слух спрашиваю: когда школа начинается? Слово за слово, осмотрел…

Старики вспоминают, что до войны летом после работы молодежь веселилась на полевом стане местного колхоза до упада, как бешеная, поэтому стан назвали «бешеным домом». Здесь и встретили матросов немецкие танки, замаскированные скирдами соломы. Их расстреливали в упор. Говорят, даже грохот боя не мог заглушить крики погибающих.

Операционная выглядела как в фильме про Пирогова, прямо зал с высокими потолками. Правда не работала вентиляция, и в солнечный день там было жарко, как в горячем цеху. Операционная медсестра из за отсутствия шелка, купила в магазине ХБ нитки, простерилизовала, и пустила в дело. Чего удивляться, что послеоперационные швы развалились на третий день. Скандал замяли, шелк нашли

Ближе к зиме большой проблемой стала стирка белья. Начался тиф. Нужно было бороться с вшивостью, а без мыла ничего не выходило. Пробовали стирать глиной, терли кирпичом, но после такой стирки белье становилось страшным. Я вспомнила, что моя мама стирала золой. Приступили к делу. Собрали золу, залили водой и дали настояться. На следующий день отстирали белье в замочке и положили в новый зольный раствор. Кипятили часа три. Потом полоскали много раз. Белье вышло желтоватым...

Я в нашей семье первый, кто стал доктором, все поголовно всегда были технари. В какой-то момент меня начали спрашивать все и всё, невзирая на то, что это близко не попадает в область моей специализации. Я никогда никому не отказал, правда перестал стесняться, если не знаю, и честно об этом говорю.