На последнем сентябрьском Венецианском фестивале, пытающемся конкурировать с Каннским и Берлинским, фильм Форда получил Гран-при жюри — третью по значимости награду после «Золотого льва» за лучший фильм и приза за режиссуру.

Фильм снят по известному в мире, переведенному у нас роману Остина Райта «Тони и Сьюзен». Сейчас, в соответствии с новой коммерческой традицией, книга Райта перевыпущена у нас уже с именем Тома Форда и упоминанием Венецианской награды на обложке, а также под названием фильма «Под покровом ночи». Фокус, однако, в том, что это не подлинное название фильма. Настоящее — «Ночные животные». Именно это, не слишком комфортное, название наиболее точное.

О чем это

О кризисе, который переживает женщина средних лет (Эми Адамс становится одной из ведущих актрис Голливуда), то ли куратор, то ли владелец галереи современного искусства. Муж на грани разорения, семья пытается это скрыть, но, как водится, все все знают и лицемерно сочувствуют. Многие ли, интересно, знают о том (жена точно нет), что у мужа еще и любовница в Нью-Йорке, где он занимается чем угодно, но только не ликвидацией финансовых неурядиц? Тут-то и начинается жестокость, которую от кого-кого, но от гламурного Форда никто не ожидал. Сцены такие, что я видел зрителей, выбегавших из зала. Хотя заплатили за билет.

Героиня получает посылку от первого мужа, с которым они прожили два года более двадцати лет назад. Последний раз она пыталась общаться с ним пару лет как, и он бросил трубку. Когда-то, будучи молодыми, они пытались стать артистами: он — романистом, она — художницей. Он в нее верил, она в него — нет, в том числе под влиянием авторитарной матери из породы снобов. В итоге она бросила мужа, отказалась от карьеры художницы. Стала заправилой арт-бизнеса и женой нового бизнес-мужа, не оказавшегося столь удачным, как пророчилось. Потом выяснится, что под нажимом нового супруга она сделала аборт — причем ребенок был от мужа бывшего. А новый супруг не столь уж заботится о воссоздании бизнес-проектов — он ей изменяет.

И вдруг по почте приходит посвященный ей роман бывшего, причем страстный и жуткий. Семья из трех человек прется ночью по дороге в техасской пустыне — и вступает в конфликт с тремя гопниками. Были когда-то знаменитые американские фильмы о конфликте нормального человека с уродами: «Инцидент» 1967 года, «Авария» 1997-го. Но это примитивная ерунда: социальная драма либо элементарный боевик. В фильме Тома Форда все серьезно. Особенным дело становится после того, как ночью мимо героев, взывающих о помощи, на полном ходу пролетает, словно не замечая конфликт, полицейский автомобиль с мигалками. Вскоре в пересохшем русле реки найдут машину, на которой и увезли жену и дочь. Потом на красном диване посреди местной свалки — два голых тела: жену и дочь, изнасилованных и убитых.

Впрочем, это всего лишь роман давнего мужа, который читает главная героиня. В ее сознании роман превращается в фильм. При этом и бывшего мужа (в воспоминаниях), и отца жены и дочери, похищенных в романе бандитами на техасской пустынной трассе, изображает один и тот же Джейк Джилленхол — актер, чей талант от года к году проявляется все разностороннее.

Отмечу еще одного актера, на которого вы можете обратить внимание. В роли подлеца со зловещими черными длинными кудрями — 26-летний Аарон Тейлор-Джонсон, который у нас уж точно известен: в двадцать он впервые сыграл комиксового полукомического героя по кличке «Пипец», а в двадцать один — белокурого Вронского в «Анне Карениной» английского мэтра Тома Стоппарда, где Анной была Кира Найтли.

Что в этом хорошего

Неожиданно уже то, что фильм начинается с пренеприятнейшей арт-акции, главная привлекательность которой — стриптиз голых фриков-старух. И вообще весь фильм — критика идеологии, безумства, обреченности современного арта, который оторвался от жизни и не знает, как еще выпендриться, чтобы выглядеть актуальным искусством.

Я не могу сказать, что разделяю подобную позицию. То есть я ее скорее разделяю, посетив ряд главных европейских музеев современного искусства — от Помпиду до Стедлика, — но я никак не эксперт. Но в данном случае я отражаю совершенно отчетливую позицию Тома Форда.

Удивительно, но создатель сверхдорогого прет-а-порте, творец буржуазных нарядов вдруг решил сделать фильм про жизнь и искусство. И то и другое, по его мнению, надо проживать всерьез. И то и другое требуют отдачи до смерти. Иначе ничего не выйдет.

И всегда надо хранить верность себе. Героине фильма не нравилось, что ее первый муж, которого мать заставила счесть неудачником, пишет книги про себя. Хотя он пытался возражать, что все писатели всегда пишут только про себя — даже в «Войне и мире». В итоге ее бывший муж и придумал роман, который вроде бы совсем про другое, про похищение и убийство обычной семьи на ночной техасской пустынной дороге, но все равно отражает его комплексы.

Этот роман, с одной стороны, опровержение постоянно швыряемого ему в молодости в лицо обвинения, будто он слабак, а с другой — отражение чувства вины. То, что он не слабак, отражает сам факт написания романа, ради которого он, возможно, пожертвовал жизнью — уж точно положил на него жизнь.

С другой стороны, роман — свидетельство того, что герой не избавился от роли слабака и по-прежнему от этого страдает. Не сумел защитить на техасской дороге жену и дочь, хотя сделать там это было непросто.

Одно время на Кавказе говорили: цель каждого настоящего мужчины — построить дом — посадить дерево — вырастить сына. В случае с Томом Фордом это звучит иначе: сохранить верность своим идеалам — защитить близких — не спасовать перед негодяем.

В этом киносезоне ваш кинообозреватель по ряду причин не говорил пока о всех наиболее значимых фильмах — но мы непременно подведем в конце декабря итоги года. Но если брать самые последние фильмы, причем только англоязычные, которые мы отметили как очень хорошие, такие как «Девушка в поезде» или «Союзники», невольно приходишь к выводу, что это всего-навсего киноигры. В отличие от фильма Форда, который из тех, что о самом главном.

Самое интересное, что в финале к фильму добавляется если не мистика, то серьезные сомнения в реальности происходящего.

А был ли роман, который якобы получила главная героиня? А было ли предфинальное sms от автора романа, ее давнего мужа, который вдруг назначил ей рандеву в ресторане? А есть ли у нее дочь, которой она однажды звонит ночью, а та находится в подозрительно голой позе, похожей на ту, где она была мертва в романе? Не та ли это неродившаяся дочь, от которой героиня двадцать лет назад избавилась с помощью аборта?

Может, все это не ЕГО, ее давнего мужа роман, а ее фантазии о его романе, фантазии-сон, в которых причудливо реализовались представления о том, как могла бы сложиться их судьба, в том числе творческая, если бы она в молодости поверила в него и в себя? Не зря злодей Вронский (уж назовем его так!) в этом фильме отчасти показушный, опереточный. Может, все это вообще вымысел, в который вытеснены все комплексы, все неудавшееся: и героини, и ее давнего первого и воистину любимого мужа? Сейчас, спустя двадцать лет после расставания, они, вероятно, могли бы найти путь дуг к другу.

Только она теперь внутренне мертва. А он реально мертв — есть очевидные намеки на это: и то, что два года назад он при их последнем разговоре бросил трубку (может, совсем бросил?). И то, что в финале якобы написанного им романа (и выстроенного ею на его основе фильме) он явно неправильно в последний раз выстреливает из пистолета.

Это отчасти «Малхолланд Драйв» Дэвида Линча, где то, что кажется фантазией, на самом деле истинная реальность, а вот то, что выглядит вымыслом, на самом деле подлинная правда.

Главный персонаж фильма не он, как по всем признакам кажется, а она — это видно и по официальному плакату, очевидно, говорящему о том, что он — лишь плод ее сознания и воображения.

Творить как жить. И то и другое в соответствии с фильмом Тома Форда надо делать на полную катушку, не боясь полной гибели всерьез. Иначе проиграешь себя, родных, талант. Это как быть или не быть. В той трактовке, что быть — это быть как все, это скурвиться, умереть. А вот не быть, в данной трактовке гамлетовского вопроса, это остаться собой, выжить.

Наш вариант рекламного слогана

Кто из нас не мечтал об альтернативном прошлом?