В прокат с помпой вышел «Поддубный» режиссера Глеба Орлова. В СССР пик байопиков (так теперь именуют биографические фильмы) пришелся на сталинские времена, когда были созданы не только кинооды Ленину, но и картины о Чапаеве, Щорсе, Александре Невском, Суворове, Богдане Хмельницком, Мусоргском, Тарасе Шевченко etc. Это был четкий госзаказ. Фильмы о великих были призваны убедить народ в том, что советская земля всегда порождала гениев, каких иной мир не знал. И значит, страну ждет светлейшее будущее.
Новорусские биографические блокбастеры преследуют ту же цель. Это тот же госзаказ. Они сделаны лишь при частичном участии государства, но за ними стоят продюсеры, которые это государство олицетворяют. За двумя из трех главных недавних байопиков стоит Никита Михалков: за «Поддубным» и «Легендой № 17» — фильмом о Валерии Харламове. Именно Михалков задолго до появления у нас министерства культуры имени Мединского начал говорить о том, что надо по советскому примеру снимать кинобиографии выдающихся личностей, чтобы вдохновить на подвиги подрастающее поколение. Третий из самых громких байопиков «Высоцкий: спасибо, что живой» спродюсировали Константин Эрнст и Анатолий Максимов.
Но про «Поддубного».
Фильм с Михаилом Пореченковым в главной роли четко скроен по лекалам как коммерческого кино, так и российской государственной идеологии.
В нем есть все:
1) Гений из народа, причем одновременно русского и (что важно) украинского, поскольку Поддубные — из запорожских казаков.
2) Мудрое госначальство, которое вовремя распознает важность гениального борца Поддубного для славы России — и командирует его в начале 1900-х на чемпионат мира по французской (ныне греко-римской) борьбе в Париж.
3) Подлые иностранцы, от коварных подковерных французов до жадных американцев, которые обирают Поддубного во время его гастролей по США в 1920-е. Иностранцы — извечные враги России и всего русского.
4) Самые любящие и верные на свете русские женщины.
5) Его страсть к родной земле: герой в какой-то миг временно возвращается на отцовский хутор, заново оценивает закаты и рассветы, степное приволье, запахи сена, навоза, гумна и парного молока.
В какой-то момент отец и хуторяне выезжают в город, а там цирк шапито и идет соревнование борцов. И отец-Поддубный говорит: а пойди-ка, сынку, поборись, покажи свои таланты! Тот выходит на арену — и его мгновенно узнает вся цирковая труппа и устраивает овацию. Зрители в цирковом зале, зрители в нашем кинозале — все рыдают от счастья и прилива патриотической гордости.
Тут-то начинаешь понимать, что именно объединяет новорусские биографические блокбастеры.
Они игнорируют все, что неудобно, не укладывается в схему, требует комментария и, не дай бог, способно вызвать у публики двойственное мнение.
И они попросту врут.
Вспомните, кто смотрел, «Высоцкого». Там герой за год до смерти дает концерты в Бухаре через силу и обморок — на самом деле он их, из-за скверного самочувствия, вызванного проблемами с наркотиками, не давал вообще. Когда в Бухаре у него случилась клиническая смерть, его откачали не близкие и любимые в номере гостиницы, как в фильме, а врачи в местной больнице. Он, как и в фильме, ходил на тамошний рынок — но не с целью устроить веселый перформанс, чтобы сбить цену на ковер для близкого друга, а в надежде раздобыть кислоту. Никакие гэбисты на Высоцкого в Бухаре, с целью прижать его к ногтю, не охотились. И т. д.
Короче, все как в старом еврейском анекдоте. «Это правда, что Рабинович выиграл вчера в рулетку сто тысяч долларов? – Абсолютная правда! Только не Рабинович, а Иванов, не в рулетку, а в секу, не сто тысяч долларов, а сто рублей, и не выиграл, а проиграл».
В «Легенде № 17» тоже многое перевернуто. Харламов перед первой суперсерией с канадскими профессионалами в 1972 году по сюжету попадает в автокатастрофу (которая на самом деле произошла четырьмя годами позже), так что выходит на площадку, преодолевая боль, совершая подвиг. Канадцы умышленно и подло бьют его клюшками по едва сросшимся костям. Главная же странность: он показан единственной и главной звездой сборной СССР, что абсолютная неправда. Да, он был любимым спортсменом страны. Но в его фирменной тройке больше забивали Михайлов и Петров, которые в фильме лишь упоминаются. А главным бомбардиром суперсерии среди наших стал тогда Александр Якушев, о котором в фильме и вовсе речи нет.
А почему? А потому что таковы законы тоталитарной пропаганды.
Публике (особенно молодой, незнающей) необходимо втемяшить для патриотического экстаза имена одного-двух героев — большее количество она не потянет. Меня в свое время шокировал факт, что Егоров и Кантария, ставшие Героями Советского Союза, не были первыми, кто водрузил Знамя Победы над поверженным Рейхстагом. До них своим флагом, продырявленным в боях пулями, покорили Рейхстаг шестеро разведчиков, двое из которых были татарами. Но нужны были имена-символы, которые запомнят. Кто запомнит шестерых, да еще с татарскими фамилиями? И тогда на роль героев избрали типичного русского и (чтобы подчеркнуть братство советских народов и заодно польстить Сталину) грузина.
Ситуация не только советская. Клинт Иствуд показал во «Флагах наших отцов», что водружение американского знамени над захваченным японским островом Иводзима (фотография, вошедшая во все учебники истории) — постановка. И героями опять-таки были объявлены не те, кто установил флаг в реальных боевых условиях — тогда и фотографа-то рядом не оказалось.
В случае с Поддубным ложь уже то, будто он ни разу (по крайней мере, в честном бою) не проиграл на ринге. Он почти не проигрывал — но для воспитательного эффекта этого недостаточно. Неправда, будто перед решающей схваткой второго чемпионата мира в Париже француз-соперник натравил на него убийц и те его порезали — в итоге Поддубный сражался, истекая кровью (была похожая история, но позже и завершившаяся не так). И уж, естественно, не упомянуто, что после Великой Отечественной в Ейске, где он и скончался в августе 1949-го, Поддубный фактически умирал от голода.
Очевидно, творцы новорусских байопиков, сами не будучи стопроцентно бескорыстными патриотами, не верят в то, что патриотизм молодой публики можно поднять честными рассказами о героях прошлого.
Поэтому они используют запрещенные в приличном обществе ходы: а) доказывают, что по отношению к русскому человеку и русскому герою всегда творится несправедливость — прежде всего иностранцами, б) не драматизируют даже, а мелодраматизируют события, чтобы зрители выходили после просмотра не просто потрясенными, а зареванными.
Голливуд тоже привирает в сюжетах — но он отваживается на истинно серьезные байопики: о Мохаммеде Али, Рэе Чарльзе, президенте Линкольне, Малколме Икс, в конце концов. У нас же лишь враньем и мелодраматизмом можно обратить молодое поколение в истинных патриотов той России, которая выгодна современной власти.
Источник:
Forbes, 11.07.2014,
