Петербургские художники Саша и Паша Ротц — самые веселые и молодые наследники духа неоакадемизма в городе. Они делают удивительные украшения из подручных материалов, регулярно играют в баре «Север», путешествуют по миру, а их поделки можно увидеть на певице Елке и на более важной для Саши и Паши певице Майе. В «Тайге» они показали новую коллекцию «Другие берега» — украшения, сделанные из обломков вещиц, найденных по всему миру.
Где вы познакомились друг с другом?
Где учились, там и познакомились, а именно — в Мухе. Саша училась на кафедре искусствоведения а я на факультете Декоративно-прикладного искусства, на отделении художественного стекла. Что, в общем, объясняет, откуда у нашего бренда ноги растут. После Мухи мы учились в институте Pro Arte на программе «Новые технологии в современном искусстве».
Вам, насколько это со стороны видно, очень важны путешествия и города в которых вы бываете. Вы там ищете какие-то штуки, с которыми позже работаете?
Да, о любимых городах и местах мы можем рассуждать долго. Москва нас притягивает своей энергией, Петербург — мистикой. Саша еще влюблена в Одессу, а сейчас грезит поездкой в Тбилиси. Цели поездок, как правило, определяются не достопримечательностями, а внутренним чувством: нас просто тянет. Так, например, нас тянуло в Сербию в бывшую Югославию, в Восточную Европу. Долгое время для нас точкой притяжения был Нью-Йорк. В прошлом году мы окончательно осознали, другие наши поездки будут лишены смысла, пока мы не побываем в Нью- Йорке. И после поездки туда мы поняли, как бы банально это не звучало, что вообще — возможно все.
Из последних, недавно открытых нами мест очаровал Будапешт и его невероятно стильные жители, покорил Белград — это такая смесь Европы и Азии, наэлектризованный воздух (недаром это родина Николы Теслы). Старая любовь — Тель-Авив, Стамбул, Берлин конечно же, но тут можно ничего и не объяснять. Невероятный Танжер — город поэтов, преступников и безумцев.
Часто на пути нам встречаются разные находки, сюрпризы и иногда мы используем их в создании украшений и разных объектах. Это лишь один из методов нашей работы, но он действительно сквозной линией проходит через все наше совместное творчество. Много разных камней и других интересностей мы привезли из велопоездки по восточной Европе, по маршруту Львов-Афины. Некоторые объекты с блошиных рынков Тель-Авива и с берега Красного моря пошли в дело.
Наиболее показательным примером, пожалуй, будет серия Марокканских браслетов. Во первых на саму поездку в Марокко нас вдохновили именно черепки разной посуды, привезенные одной нашей подругой оттуда. Еще до поездки мы решили, что будем собирать в каждом городе разные найденные осколки в отдельный контейнер, а потом сделаем из них браслеты, посвятив каждый из них отдельному городу подарившему эти находки.
А кроме украшений вы что еще делали? Интерьерные штуки? Одежда?
Как
Sashapasha мы также делали светильники, зеркала, Саша шила разные безумные сумки и одежду, даже выпустили коллекцию. А вне бренда мы чем только не занимались, как в тандеме так и поодиночке. В области искусства в основном.
Я где-то слышал, что ваши украшения любит певица Елка. Вы знаете об этом?
Да, почему-то все это очень заметили и для нас это было неожиданностью: нам прислали ссылки на видео, где Елка поет на сцене, сверкая нашими зеркальными браслетами. Но мы только тогда и узнали о существовании этой певицы.
Но вот не таким замеченным оказался другой, гораздо более приятный и значимый для нас факт. Наши браслеты надевала всеми (в том числе и нами) любимая певица Майя. Она снималась в них для Лондонского журнала Nylon. Огромные такие, цветные браслеты, которые мы делали совместно с David Koma.
Вы теперь стали резидентами в баре «Север», так что придется рассказывать о музыке. Как вы составляете сет? Вы же еще и музыку сами играете?
Ну, во время составления сета думаешь отчасти о том, как бы тебя не забросали помидорами.
Мне музыка была интересна всегда и не в последнюю очередь, как непрофессиональному музыканту, в разные периоды жизни так или иначе практикующем музицирование. Сейчас я снова вошел в такой период и шумовая активность вылилась в тандем с Владом Кульковым, художником, занимающимся звуковыми практиками наряду с живописными. Позже стали возникать и ситуативные проекты на одно два выступления в разных составах. Так возник такой временный проект Noise Annoys Uzbek с Максом Соболевским, Мишей Заикановым и Соней Тугутовой или ботанический вечер в баре Нико с Ксенией Федоровой.
Наверное, это не совсем музыка, а некая междисциплинарная практика. Хотя есть ли необходимость в разграничивании? Когда современный художник занимается музыкой — это по определению становится перформансом, хэпенингом, звуковой скульптурой, акцией и чем угодно еще, но не музыкой в прямом понимании этого слова. Но опять же — о каком прямом понимании может идти речь в наше время?
Для вас же важен неоакадемизм, насколько я понимаю? Как это отражается на вещах, которые вы делаете? Или на вашем образе жизни?
Это, наверное, вывод из нашего совместного с Вероникой Топычкановой и Анастасией Кизиловой проекта «Ликующая античность»?
Неоакадемизм безусловно интересен, но не фундаментально. Конечно, мы любим Тимура Новикова. Важен вот какой жест: иногда самой авангардной позицией для авангардиста может быть позиция традиционалиста. И в этом смысле неоакадемизм действительно присутствует в наших вещах.
Есть одна история о том, как две петербургские молодые художницы пришли к ослепшему уже тогда Тимуру Петровичу Новикову за советом — как стать знаменитыми и успешными. И он сказал им: нужно делать то, во что они искренне верят. В то время слова об искренности звучали дико, ведь любой постмодернистский жест был ироничным, если не циничным. И именно этот пример новой искренности, серьезности влияет на наше творчество. Мы стараемся быть честными, но не забываем, что лучшие шутки — это шутки с серьезной миной.
Пожалуй вся парадоксальность этой ситуации сконцентрировалась в названии книги Екатерины Андреевой о Тимуре Новикове — «Врать только правду».
Расскажите о «Других Берегах». Как и где вы все это собирали?
Название «Другие берега» отсылает минимум к двум вещам — это автобиография Набокова, написанная им в Нью-Йорке. Отсюда связь Петербурга и Нью-Йорка. Во-вторых — метафора другого берега сходна с обратной стороной луны, речь о том, что это другая сторона нашего творчества. Эта коллекция, она такая параллельная, а не новая. Она давно назревала и отдельные объекты создавались неспешно, по мере поступления материала, но когда мы поняли, что скопилась критическая масса нереализованых идей и объектов, процесс приобрел вихреобразную форму и все основные объекты коллекции собрались в несколько недель из тех частичек, которые бок о бок стояли на полках нашей мастерской по несколько недель или по несколько лет. Тут есть и фрагменты бутылок и разных стекляшек из Нью-Йорка, которые мы собирали на Стэйтен-айленде на развороченном ураганом Сэнди берегу. Есть бусины и кристаллы с блошиного рынка в Стамбуле, минералы и камни из Африки, найденные или купленные в Марокко и найденные там же черепки посуды. Немало даров вынесла к нашим нога Нева. И в месте, которое мы называем Бухтой крабовых собак, мы нашли множество осколков старого фарфора. Что-то мы привезли из Сербии и Греции, с моря. Еще — кто-то что-то дарил, привозил, отдавал. Все вещи возникли у нас на пути волей случая.
Так же как объединяются разные кусочки и осколки в одном предмете, мы объединим разные стороны нашей деятельности на одном хэппенинге в «Тайге» — нам очень помогает 8-store. Помимо украшений мы покажем графику и маски. Влад Кульков и Марья Дмитриева возьмут на себя звуковую часть — выход моделей будет сопровождаться аккомпанементом рояля и кларнета. Еще будет видео от аниматора Валеры Белова, которое он сделал из наших эскизов к разным коллекциям. К созданию афиши мы привлекли дизайнера Ксению Белую. Для нас важно то, что между всеми этими вещами, процессами и людьми, так же как и между осколками стекла в вещах из коллекции, есть объединяющее гармоническое притяжение.
Источник:
Art1, 11/04/2014,
