15.07.2005 | Архитектура

Букет Москве

Архитектор Асадов предлагает расставить по всему городу дома с романтическим названием «Цветы Москвы»

Архитектор Александр Асадов и его мастерская любят делать столице подарки. Их здания – не только продукт самовыражения (естественно, с учетом пожеланий заказчика), но и украшение района. Часто – единственное украшение.

На индустриальном Волгоградском проспекте Асадов «приземлил» летающую тарелку автосалона. Круглые сутки её прозрачный объем излучает свет: днем – радостный, солнечный, ночью – загадочный, футуристический. В ещё более депрессивном месте - зоне отчуждения железной дороги - он слепил из двух старых фабричных корпусов офисное здание, соединив суперсовременные конструкции с вековыми кирпичными стенами.
Теперь Асадов решил помочь столичной экологии – «посадить» по всему городу дома, получившие романтическое название «Цветы Москвы». В центре Москвы почти не осталось парков и скверов, а потому такой дом должен стать одновременно и жилищем, и садом. По замыслу архитектора здания будут украшены настоящими деревьями и зимними садами, а в их отделке станут использовать материалы, имитирующие природный камень и дерево. В общем, природа и современная архитектура наконец-то встретятся.

Экологическая архитектура – это модно!
Идея «Цветов Москвы» близка «экологической архитектуре» - модному на Западе течению, возникшему в ответ на резко обозначившиеся в XX веке противоречия между природой и технологией. Сегодня здания стремятся быть «экологичными» и по форме, и по сути. Как и в движении «зеленых», здесь есть свои архитекторы-радикалы, отрицающие геометрические, «не-природные» линии. Что же касается сути, то это прежде всего использование «экологически-совместимых» приемов строительства и эксплуатации здания, например, энергосберегающих материалов и естественной вентиляции.
Ярким примером экологической архитектуры стал культурный центр имени Жана-Мари Тжибу в Нумеа, столице тихоокеанского островного государства Новая Каледония, построенный итальянским зодчим Ренцо Пиано. Пиано использовал здесь элементы туземной культуры: образы местных построек, приемы вентиляции, естественные материалы. В Европе все большую популярность завоевывают офисы, как бы сливающиеся с природой: они обычно расположены вдали от городов, распластаны по земле, так, что кажется, будто природа проникает внутрь этих зданий.

В современных мегаполисах чаще идут по другому пути: не дома «вписывают» в природный ландшафт, а, напротив, - природу «встраивают» в здание. Именно этим увлечен известный французский архитектор Жан Нувель. Так в его доме Картье в Париже ливанские кедры, высаженные еще в начале XIX века, стали частью интерьера.

Культурный центр и центр конгрессов в швейцарской Люцерне Нувель разделил несколькими бассейнами, «рифмующимися» с соседним озером – главным элементом ландшафта. Строго говоря, это уже не экологическая архитектура, но архитектура с природными элементами.

У нас все началось с самой несоветской части бывшего СССР – Прибалтики. Скажем, в литовской Паланге есть книжный магазин, где среди полок и прилавков можно наткнуться на стволы деревьев. А вот попытки «привить» такой подход в Москве успехом не увенчались: например, на крыше бизнес-центра «Царев сад» напротив Кремля собирались расположить террасы с деревьями и цветами, но идея так и не была осуществлена. Да, «экологичность» трудно приживается в России - и из-за климата, и в силу привычки: ведь лоджии и балконы мы предпочитаем не украшать цветами, а остеклять и заваливать всяким хламом…

Саженцы Асадова
Несмотря на то, что дома из серии «Цветы Москвы» объединены одной идей, все они разные. Дом около Тверской самый элегантный: сдержанные линии и спокойная цветовая гамма. «Цвести» он начнет уже со второго этажа. Над тротуаром будет устроен козырек, в который вмонтируют кадки с деревьями, похожими на те, что одно время пытались ставить на Тверской. Деревья, парящие на высоте трех метров – не только эффектный образ, но и воспоминания о сквере, который находился здесь раньше. Дом «прорежут» стеклянные витрины, в которых зацветут зимние сады. Такая элегантная, прирученная, упакованная природа - под стать самой Тверской улице, где в витринах может царить все что угодно.

Еще один «цветочный» дом появится на Тихвинской улице. Это типичный «приграничный» московский район – уже не совсем центр, но ещё и не окраина. Здесь ходит трамвай и остались старые дома, зажатые башнями новостроек. Архитектура «цветочного» дома – тот же переходный вариант между прошлым и будущим.

От прошлого здесь - образ старого, много раз перестраивавшегося жилища. Сначала одну часть возвели из камня, потом сделали деревянную пристройку, а дальше дополнили этот слоеный пирог стеклянными стенами. Каждая из частей завешается террасой с деревьями. Но это уже не прирученная природа, как в доме на Тверской, это - деревья, безо всякого спроса вырастающие на крышах старых московских домов. «Цветочное» здание на Тихвинской улице - не холодная новостройка, а дом-образ, дом – московская легенда, обжитой и теплый...

Жилой комплекс в Чертанове - самый дерзкий. Это целая плантация или небольшая рощица из шести домов-башен. Проект перекликается с соседним парком в Битце и должен облагородить однообразный панельный ландшафт этого района. Возможно, чертановский комплекс менее всего в прямом смысле слова экологичен, зато по рисунку домов он наиболее «цветочен». Толстые «стебли» башен увенчаны «цветами»-пентхаусами: здесь на нескольких уровнях расположатся частные виллы. Именно в чертановских домах ярче всего проявляется идея, активно продвигаемая архитекторами: «выявить новую роль пентхауса как главного формообразующего элемента жилого дома». В современной московской архитектуре пентхаусом именуется все что угодно: и мансарда, и какая-нибудь нелепая надстройка в виде теплицы, и просто верхние этажи. Асадов и его мастерская предлагают пентхаус другого уровня: настоящую виллу, усаженную кустарниками и цветами, поднятую на почти двухсотметровую высоту.

Александр Асадов - своеобразный архитектор-озеленитель, прививающий в Москве саженцы хорошей архитектуры. В своих проектах он использует международный опыт, который, однако, имеет и собственную окраску. Очень российскую, очень эмоциональную.

Источник: Журнал «Креатив&creativity», №15, 2004,