03.12.2011 | Память

Памяти Ариэля

25 ноября умер поэт и переводчик Анатолий Гелескул

Платон устами Сократа назвал поэта «существом легким, крылатым и священным». Я услышал гелескуловского Лорку сорок пять лет назад, его Лесьмяна – сорок лет назад, и, надеюсь, не обижу никого из присутствующих на сегодняшнем последнем прощании с поэтом, если скажу: ни с кем другим рядом я никогда не чувствовал  въяве такого живого присутствия гения. И далеко не только в те минуты (их, к счастью, тоже было много), когда он читал стихи: я помню сотни наших встреч, множество его бытовых жестов, - как он закуривает, прочищает горло перед началом разговора, треплет собаку, наливает рюмку, улыбается, поднимает руку на прощанье… Он напоминал язычок свечи – в каждом его движении была летучая, точная и  горячая  пластика огня. Необычайно тихий и невероятно сдержанный, на редкость немногословный, почти беззвучный, он был сама страсть: вспомним только его глаза.

Гений – это уже непомерно много. Но – именно как гений – он в любую минуту был абсолютно состоявшимся, осуществившимся буквально в каждом мгновении, прямо здесь и сейчас, раз и навсегда. Он отчеканил свой образ в доставшемся ему времени и пространстве, действительно став челом века.

Но и этого мало. Одиночка, нелюдим, человек на обочине, житель каких-то бесконечных выселок, он оказался существом необыкновенно влекущим, непобедимо притягательным, фокусом бесчисленных связей и отношений, собирающим вокруг себя огромное число самых разных людей, которые нередко даже не подозревали друг о друге. Смотрите, сколько нас сегодня собралось здесь. А зайдите в Интернет: сотни людей обмениваются гелескуловскими строками  как заветными паролями, мгновенно узнаваемыми знаками близости. Оказывается, поэт (не хочу говорить сейчас «переводчик») и впрямь может менять жизнь людей. Мою – прошу простить личную ноту – он изменил полностью. Его слова решили всё.

Конечно, боль утраты сейчас ничем не заглушить, всякий из нас унесет ее с собой. Болью, как и смертью, нельзя поделиться: она у каждого своя. Но восхищение, любовь и благодарность у нас общие, они – вопреки гибельному разрыву – нас объединяют. Не забудем же этой общности: она – еще один, дошедший уже из-за смертной черты дар, который мы получили от нашего ушедшего товарища, друга, спутника, близкого и родного человека.

Мир его праху и светлая ему память!