13.09.2010 | Арт

Культурная резолюция

Выставки-тяжеловесы Русского музея

Их две - «Небо в искусстве» и «Гимн труду». Обе проходят в корпусе Бенуа. Созданы чаяниями и стараниями сотрудников музея, на основе богатых фондов первостатейного хранилища отечественного искусства страны.

Экспозиции «Небо в искусстве» и «Гимн труду» занимают две анфилады первого этажа корпуса. Скроены они (особенно «Небо в искусстве») согласно известной матрице делания выставок в ГРМ: вытащили из фондов все, что так или иначе соответствует азбучно сформулированной теме (красный цвет, вода, дорога... в искусстве), развесили в несколько рядов и радуемся. Красивый каталог выпустили. Ликбез, а приятно. Когда-то про выставку ГРМ «Двое в русском искусстве» написал статью «Опять двойка». Все претензии, которые в ней содержались, сейчас допустимо адресовать и новым опусам. Почему, например, экспозиция «Небо» вообще лишена внятных содержательных лейтмотивов? Почему иконы «Преображение» соседствуют с вялой живописью соцреализма, зачем напротив символистского, малоизвестного широкому зрителю Малевича устроились передвижники, а работы Булатова и Инфантэ разместились рядом с любопытными лишь как часть исторической биографии картинами космонавта Алексея Леонова? Вот ведь сам материал умнее выставки. Повесили вы изрядное количество работ художников неофициального круга и их единомышленников, Инфантэ, Булатова, Васильева, Шаблавина, Колейчука - так ведь вырисовывается интересный, требующий визуальной режиссуры и профессиональных комментариев сюжет: небо в качестве условия существования собственного пространства изображения, центростремительного и одновременно центробежного в отношении пространства реального.

Слова на небе, зеркала в пейзаже могли бы стать поводом внятной интерпретации данной проблемы. Однако с интерпретациями в ГРМ дружат не очень...

Может быть, сменить пластинку и в кажущихся дефектах экспозиции обнаружить позитив? Об этом заставила подумать выставка «Гимн труду», которая посвящена советскому искусству о стройках, промышленности и героях индустрии. В принципе экспозиция так же элементарна и простодушна. Несколько тем: «Завод», «Доска почета», «Аллея героев», «Шахта», «Смотровая башня», «Дворец культуры». Как увлекательный аттракцион с анимацией, кино и движущимися экспонатами выставки эти темы раскручены в прекрасно сделанном CD-каталоге, в котором, правда, не обнаружил ни одной статьи, кроме справок о художниках. В залах вещи живут вперемешку, тесно и кучно.

Художники 30-х перетасованы с мастерами «сурового стиля», да так, что и не разберешься сразу, кто есть кто. И потому даже шедевры (Филонова, Петрова-Водкина, Дейнеки, мастеров, вышедших из «Бубнового валета», из символизма) нивелируются в общем рабочем потоке.

А может, так и нужно? Кстати, вспомнил кураторские проекты Екатерины Деготь с искусством на сходные сюжеты (особенно «Борьба за знамя»). Известный критик ведь целую теоретическую базу под борьбу с качеством и профессионализмом подвела. В частности, в опубликованной в журнале «Наше наследие» статье «Эстетическая революция культурной революции, или Концептуальный реализм». Интереснейший период для исследовательницы: 1929-1932 годы, время, когда производственное искусство с прокопченными фабриками и сверкающими станками пошло валом. Тогда на пик и исход культурной революции приходится «пик антифетишистского утопизма». Бригадный метод, плакатность, лозунговость, всеядность в обращении к разным изобразительным системам (преодоление буржуазного качества путем разрыхления самого понятия «стильно») - все это расцвело в искусстве на производственную тематику и гарантировало покончить с властью рынка и капитала. И врагом стал профессионализм. В том числе и в выставочной деятельности. Экспозиции принципиально не учитывали понятие «шедевр», деликатность в режиссуре отсутствовала - все монтировалось конвейерным способом, все валом, трудно смотреть, зато бригадный метод и равные условия. Вот так и делаются сейчас большие выставки Русского музея - профессионализм побоку.

Следуя левой логике, качество, сделанность, профессионализм --синоним рынка и товара. Но именно в подобных элементарных логических построениях рынок и товарно-денежные отношения фетишизируются и в устах левой критики становятся тем запретным плодом, который наиболее притягателен и сладок.

Ведь с других позиций рынок лишь часть биографии объекта искусства, но ни в коем случае не его содержание. Впрочем, марксисты давно фетишизировали материю, опрометчиво делегируя ей свойства трансцендентного. Потому во многом являются самыми последовательными апологетами буржуазного мира. И коммерческий успех «бригадных», бескачественных выставок Русского музея - это вода на их мельницу.

Кстати, еще один аргумент левой критики в пользу непрофессионализма и бескачественности - якобы возрождение духа дискуссионности и дискурсивности.

Вроде когда все не собрано волевым усилием «артиста» или куратора, тогда больше шансов вести дискуссии, уйти с презренного поля искусства и стать философом. Да вот незадача: отсутствие профессионализма, самодеятельность лишают разговор и дискуссию сложности

(она может явиться только вследствие глубоких, профессиональных знаний предмета разговора). Кроме общих мест, ничего не получалось ни на излете культурной революции, ни сейчас, на выставке, косвенно ее тактику реставрирующей. Такова культурная резолюция.

Источник: "Время нвоостей" № 158, 02.09.2010,