22.06.2010 | Арт

Долгое послевкусие Победы

Проект "ПОСЛЕБЕДЫ" в Красноярском музейном центре

В Красноярском музейном центре, гигантском здании бывшего Музея Ленина на площади Мира, последнего по времени в России мемориала Ильича, отстроенного прямо накануне перестройки, до середины сентября открыта выставка со сложносоставным названием "ПОСЛЕБЕДЫ", где органично сплелись слова "победа", "беда" и даже "лебеда", - крупнейшая выставка современного искусства, посвященная 65-летию Победы в Великой Отечественной войне. Замдиректора центра Сергей Ковалевский, выступивший в качестве куратора проекта, поддержанного администрацией Красноярского края, собрал работы более тридцати художников из разных городов страны, а также присовокупил к ним фотосерию "Останки "холодной войны" голландца Мартина Роемерса - что-то уже показывалось на других выставках, что-то делалось специально для Красноярска. Вещи раскиданы по лабиринтообразной постоянной экспозиции музея, который аборигены называют КИЦем (сокращение от прежнего официального названия - Культурно-исторический центр). И прогулка по выставке займет не меньше часа. Но она стоит потраченного времени.

Первое ощущение - вопрос: "Как в удаленном провинциальном городе удалось реализовать проект столичного уровня, столь тонко и полифонично обыгравший скользкую, декларативную, пропахшую запахом государственнической помпезности и тем самым оскверненную тему, как юбилей Победы?" Ответ один: "Удалось благодаря талантам организаторов". Просто у них нет того ложного пафоса, который губит всякое мемориальное начинание наших музейщиков, срывающихся на фальшивый визг вместо торжественной оратории.

Причем ее тон необязательно предполагает патетику. Очень искреннее посвящение трагедии, которой является всякая война, формально может выглядеть полным абсурдом, который тоже есть суть войны. Например, на улице рядом со входом в КИЦ, прямо на набережной Енисея красноярский художник Василий Слонов поставил свой вариант монумента "Родина-мать" - гигантскую железную матрешку, постепенно покрывающуюся ржавой патиной. Он рифмует слово "матрешка", архетипическое имя "Матрена" и латинское "mater"- "мать", посвящая свой памятник всем женщинам, потерявшим своих сыновей в мясорубке великой бойни и не дожившим до праздничных ликований. Видная издалека скульптура сначала вызывает недоумение (что, кажется, общего между войной и национальным сувениром?), но когда вдумываешься в сопроводительный текст, в горле застывает комок. Это очень чувственная, эмоциональная, камерная работа, несмотря на шокирующий масштаб.

Или вот другой образец монументального искусства сегодня - занимающая один из центральных блоков-залов музея инсталляция "Вечный огонь" москвича Кирилла Челушкина. Блистательный график-иллюстратор, он работает еще и с пенопластом, из которого на сей раз вырезаны языки пламени, на которые проецируются всполохи настоящего огня и тени солдат, бегущих в атаку. Скульптура большая, в три человеческих роста (потолки КИЦа позволяют) - и сразу понимаешь собственное ничтожество перед масштабом беды и бесконечностью памяти.

Больших произведений вообще много. Моряк Александр Пономарев посвятил свое "Тяжелое дыхание" - в прямом смысле натужно дышащий холст - подводникам-аквалангистам с их запасами кислорода, который приходится нести на собственном хребте. Хаим Сокол соорудил ржавую триумфальную арку, ущербное подобие несуществующего уже сооружения в Иерусалиме.

Диана Мачулина представила многометровую картину "Двойная диверсия": символический образ победного салюта, сложенный из двух контрастирующих частей. Внизу - перерисованные в манере соцреализма персонажи из сталинского "Огонька" и советских газет; наверху - сам салют, исполненный в духе американского абстрактного экспрессионизма. В арт-истории встретиться им было не дано, но пацифистский пафос всего проекта предполагает политическую всеядность.

И интонации экспозиции вечно дрожат - трепет сменяется ерничеством, памятник капусте, постблокадной спасительнице ленинградцев (Людмила Белова) - видеофейерверком из буржуазных гастрономических объедков, символизирующих неотменимую тризну после всякого праздника (Дмитрий Булныгин), фильм про отца, сдающегося в плен (Леонид Тишков), - игрушечными рукотворными автоматами и гранатами (Дмитрий Цветков). И так далее. Проход по выставке - все равно что смена канонады тишиной, которую нарушают лишь поющие соловьи.

Сергею Ковалевскому удалось воссоздать тот многоречивый, сложносотканный шлейф коллективной памяти, в котором есть место всему - горечи, радости, юмору, слезам, отстраненности, чувственности. Ну не только Ковалевскому, а всем приглашенным художникам, перечисление которых заняло бы полполосы. Но я их всех запомнил.

Источник: Газета "Культура", №19 (7732) 27 мая- 2 июня 2010,