23.11.2005 | Арт

На страже Родины

Дмитрий Цветков захватил Эрмитаж с помощью игрушечного оружия

На свой питерский вернисаж москвич Дмитрий Цветков приглашал со снобистской лихостью: «У меня тут открывается выставка в Эрмитаже -- будет время, загляните». Заглянул. Сразу насторожил заранее сообщенный адрес. Никакой тебе Дворцовой площади, Дворцовой набережной, Миллионной улицы или Зимней канавки на худой конец -- набережная реки Мойки, д. 45. Но оказалось, что здесь в самом деле обитает Эрмитаж. Точнее, его Международный образовательный центр, открывшийся в переданном музею здании Главного штаба, которое из-за гигантских размеров нужно еще осваивать и осваивать. Места еще есть, в том числе и выставочные. Одним своим крылом Главный штаб выходит на Мойку, здесь и функционирует новый выставочный зал, где и развернута цветковская экспозиция «Ушанка Российской империи».

Все по-честному, художник не соврал, на обложке каталога красуется логотип Эрмитажа, а открывает издание приветствие его директора Михаила Пиотровского.

Но все равно что-то не то. На вернисаже не хватало размаха, пафоса, стати. Однако теперь понимаешь, что несбывшиеся надежды увидеть работы Цветкова в легендарных залах с лепниной и позолотой, по соседству с Рубенсом и овеянными батальной славой штандартами, не сбылись по делу. Ибо этот проект -- именно про отсутствие пафоса при всем старании его соблюсти.

Цветков -- современный художник (соорганизатором проекта вместе с Эрмитажем выступил петербургский филиал Государственного центра современного искусства). А значит существо циничное и критически настроенное к миру. Нет, он любит красоту, в том числе государственно-милитаристскую. Но воспроизводит ее на свой ернический лад -- возвышенно и одновременно комично.

Цветков вообще-то баталист. Он каллиграфически изящно на офортах и графических листах изображает сражения. Он делает муляжи всякого рода оружия -- от пушки до ятагана. Он изготавливает ордена и медали за воинские доблести. А еще упражняется в геральдике. Но вот только картины сражений представляют собой скопища смешных человечков, будто бы сошедших с детских рисунков (причем техника серьезная -- граверная сухая игла). Оружие сшито из веселенького ситчика и украшено стразами и бисером -- чем-то подобным у меня в школе на уроках труда занимали женскую половину класса, пока мальчики безнадежно осваивали слесарное дело. Награды Цветкова тоже в форме человечков-таракашек, и их положено носить на вполне себе хипповских бусах-ошейничках (кстати, Дима, у меня они порвались -- требую ремонта за счет автора!). Ну а на гербе, отдаленно напоминающем эмблему Союза нерушимого, вместо серпа и молота красуется Чипполино из набитых ватой женских колготок. Все сделано мастеровито, выглядит необычайно привлекательно, но смысл содеянного застрял где-то между китчем и кощунством.

Вот и теперь в этой расщелине томится заглавный объект эрмитажной выставки -- шитая шапка-ушанка гигантского размера, украшенная фирменными цветковскими человечками (куратор проекта Марина Колдобская очень удачно обозвала их «мелкой бисерной нечистью»). Это символ страны вместе с ее обитателями. К шапке ведет плюшевая дорожка, на которой разложен текстильный арсенал из автоматов, сабель и пистолетов. Позади возвышается «аудиоинсталляция» в форме шапки Мономаха из камуфляжной ткани, распевающая советские песни. А венчает выставку шитые гербы несуществующих городов с котиком, вооруженным топором, или скелетиком невесть кем съеденной рыбы -- покровительницы вод.

Должен признаться, что это все необычайно красиво и достойно эрмитажных стен (пусть даже новый зал больше похож на школьный класс). Но при этом необычайно смешно и нелепо. Представьте: взрослый мужик сидит и вышивает герб. Старается -- так и представляю высунутый от усилий цветковский язык. Но при этом герб с котом. Или с Чипполино. Труд -- налицо, толк -- нет.

Цветков вроде бы издевается над святынями, профанирует сакральное, мешает мужское и женское. А также сырое и вареное -- это все понятно. Но выходит неизбывно трепетно -- поскольку сделано собственноручно и язык вываливался от старательности. И пафос растворен в шутовстве до неразличимости, однако где-то там он покоится в сухом остатке. А если поговорить с автором, то он будет настаивать на полной серьезности произведенного. Мол, нет у меня денег на бронзу и алюминий, потому автоматы и пушки шью из подручных средств. А так бы...

Шутит, конечно. Хотя в случае с Цветковым ни в чем нельзя быть уверенным. Он делает очень амбивалентное искусство. Что и хорошо.

Но показательно, что в Зимний дворец его все-таки не взяли. Вроде бы Эрмитаж -- ан нет. Это аллегория всего творчества художника: Вроде бы оружие -- ан нет. Вроде бы ирония -- ан нет. Вроде бы мужские занятия -- а на деле девичье рукоделие. Или нет?

Источник: "Время новостей" №215, 18.11.2005,