10.07.2009 | Кино
Друг народаНа закрытии ММКФ показали голливудский хит, название которого задало задачку прокатчикам европейского континента
Оригинальное название фильма Майкла Манна Public Enemies — «Враги общества» — никак не устраивало европейских прокатчиков. Ведь недавно они показали французский гангстерский эпос L'ennemi public n°1, у нас — «Враг государства № 1». В РФ название переделали остроумнее всего. «Джонни Д.» адресует как к главному герою фильма — легендарному грабителю банков начала 1930-х Джону Диллинджеру, так и к исполнителю его роли неповторимому в СМИ Джонни Деппу.
На первый взгляд картина Майкла Манна, снявшего как минимум два выдающихся фильма — «Схватку» и «Али», может показаться странной. Слишком предсказуемой. Это типичное кино Манна. Бандиты в нем облагорожены, а смысл сведен к противоборству двух равносильных характеров — преступника и копа (в данном случае фэбээровца, которого изображает новый Бэтмен и борец с терминаторами Кристан Бейл). Они оба люди чести — подобное мы видели в «Схватке» — и случайно оказались по разные стороны баррикад. Когда один погибает, другой утрачивает смысл жить.
Предсказуемость и в том, что кино про благородного бандита наполнено стандартными смыслами. Этот бандит стремится быть человеком независимым. Он этакий Робин Гуд, поскольку грабит только банки, что в момент Великой депрессии вызывает одобрение американского народа, считавшего банкиров скотами и ворами. Но его — тоже стандарт — сдает полиции своя же преступная система, которая именно в 1930-е гг., что тоже правда, становится цинично дальновидной, прет в легальный бизнес и избавляется от опасных для легальной деятельности фигур типа Диллинджера.
Но стандарты «Джонни Д.» искупает то, насколько филигранно фильм сделан, насколько выверены в нем и экшн, и драма, и мелодрама, и крупные планы, и характеры. Кроме того, в фильме достаточно нестандартных наблюдений. Мысль о том, что никогда не надо работать — идти на дело — с людьми непроверенными и по причине крайней нужды, актуальна для всех профессий в условиях кризиса.
Но самый парадоксальный вывод из фильма вот какой: именно благодаря популярности Диллинджера Голливуд 1930-х стал снимать фильмы про благородных бандитов. Диллинджер был застрелен, когда посмотрел картину, в которой такого бандита — фактически его альтер эго — изображал Кларк Гейбл. Известно, что Америка 1930-х пережила Великую депрессию благодаря Голливуду, подарившему ей новых оптимистических героев, в том числе гангстеров. Таким образом выходит, что Америка 30-х, по Майклу Манну, выжила благодаря объявленному врагом общества Джону Диллинджеру.
Пожалуй, главное, что отличает «Надежду» от аналогичных «онкологических драм» – это возраст героев, бэкграунд, накопленный ими за годы совместной жизни. Фильм трудно назвать эмоциональным – это, прежде всего, история о давно знающих друг друга людях, и без того скупых на чувства, да ещё и вынужденных скрывать от окружающих истинное положение дел.
Одно из центральных сопоставлений — люди, отождествляющиеся с паразитами, — не ново и на поверхности отсылает хотя бы к «Превращению» Кафки. Как и Грегор Замза, скрывающийся под диваном, покрытым простынёй, один из героев фильма будет прятаться всю жизнь в подвале за задвигающимся шкафом.