03.07.2009 | Музыка

Без страха и упрека

Голос Паттона способен воспроизводить, кажется, любые возможные и невозможные звуки

Еще полгода назад раздел новостей на сайте калифорнийской группы Faith No More заканчивался прощальной надписью десятилетней давности о том, что группа прекращает свое существование. В феврале этого года ей на смену пришла другая – о воссоединении группы, и уже 29 июля Москва встретила Faith No More, заехавших в столицу в рамках Европейского тура. Тут в пору бы поговорить о тенденции реюнионов и о том, как Faith No More предвосхитили успех таких альтернативных рок- и метал групп, как Korn и Red Hot Chili Peppers, если бы за всей этой историей не стояла фигура Майка Паттона, человека, значимость которого перекрывает весь успех Faith No More, группы, в легкую собиравшей в 90-х стадионы.

Ор как дар

Сорокаоднолетний Майк Паттон – человек тысячи лиц, точнее, музыкальных ипостасей. Его называют одним из главных людей на нынешней независимой металлической сцене, при этом, сам музыкант утверждает, что не умеет толком играть ни на одном инструменте, и даже программинг освоил совсем недавно. Зато его голос способен воспроизводить, кажется, любые возможные и невозможные звуки. В зависимости от ситуации Майк Паттон может петь в диапазоне от фальцета до баса, читать рэп, реветь подстреленным боровом, скулить раздавленной собакой и визжать недорезанным поросенком, скрипеть, как рассохшиеся половицы и громыхать как сталелтиейный завод. Ему под силу крунинг, битбоксинг и любые звуковые импровизации. И хотя известен Паттон в основном в металлических кругах, трудно представить себе область, в которой бы Майк не отметился. Экспериментальный метал – его первый проект, Mr Bungle: Майк Паттон скачет по сцене в маске палача, другие участники группы тоже носят на голове нечто несусветное; стадионный рок – Faith No More времен альбома «King For A day… Fool For A Lifetime», и три континента у его ног; импровизационный авангард – участие в проекте Naked City саксофониста Джона Зорна; шумовые эксперименты – проект Maldoror c японцем Merzbow. Кроме того, вальяжная эстетская электроника с одним из участников Gorillaz, свой вариант поп-музыки Peeping Tom, криминальный рэп в сотрудничестве с суровыми темнокожими парнями The X-Ecutioners, опера, поставленная итальянским режиссером. Сейчас в планах у Паттона – запись альбома перепевок итальянских поп-хитов полувековой давности. И это еще далеко не все проекты, в которых довелось поучаствовать Паттону.

Стабильно выпускающий как минимум по альбому в год, Паттон в последнее время сосредоточился на записи музыки и звуков для фильмов и игр. В недавно вышедшем хорроре «Я – легенда» он верещал за всех злобных мутантов, согласно сценарию, заселяющих планету Земля к 2012 году, в игре Left 4 Dead, – за полчища зомби, в Portal – ревел и орал за злобный суперкомпьютер. Паттон вообще любит поорать.

Нет ему веры

О том, насколько мощно были заряжены шоу Faith No More, говорит хотя бы тот факт, что уже на третьем концерте с группой Паттон чуть не лишился своей правой руки. Обрезавшись о разбитую бутылку, он порвал себе связки; после восстановления рука продолжала функционировать, хотя потеряла чувствительность, и Майку пришлось заново учиться ею пользоваться. В другой раз он разбил себе голову о микрофонную стойку и со стекающей по лбу кровью допел «Caffeine», на песне «Take This Bottle» мочился и мастурбировал во время концерта.

Хотя, вне сцены, вне звукозаписывающей студии ничто не выдает в нем столь специфических наклонностей. На людях он всегда предельно расслаблен, смеется и стреляет черными глазками, открещивается от причастности к каким-либо институциям и четким мировоззренческим позициям – что в политике, что в музыке; редко когда его ответы на вопросы выходят за рамки общих фраз в духе «я делаю то, что мне нравится». Кажется, нет ничего проще, например, стрельнуть у Паттона сигарету, а вот на беседу о смысле жизни вряд ли стоит рассчитывать и через пару часов общения. Майк – человек здесь и сейчас, он сквозит непосредственностью эмоций.

Некогда патлатый раздолбай в цветастой безразмерной футболке и шортах, сейчас Паттон – холеный красавчик с зализанными назад волосами и аккуратной эспаньолкой. В чертах лица его явно проглядывают мексиканские корни: блестящие темные глаза, смуглая кожа, густые подвижные брови. О личной жизни Майка известно очень мало. Всем наркотикам он предпочитает кофеин, в публичных скандалах замечен не был, скорее, у него можно обнаружить вполне домоседские привычки, вроде увлечения компьютерными играми. Семь лет Майк прожил с женой-итальянкой, и долго переживал из-за расставания с ней.

Пустой звук

Музыку Паттон пишет, как он сам выражается, «на лету». «Можно услышать звук в своей голове, и понадобится несколько часов, чтобы найти его: может быть, это будет сэмпл, а может, придется побренчать на гитаре, пройтись по шести педалям. Я не считываю и не записываю музыку традиционным способом, мне нужно выразить ее в тот момент, пока я в студии» - говорит он, звук – самый главный компонент его записей. Внимание к слову Паттона можно было наблюдать разве что в Mr. Bungle, да и там тексты были, скорее, частью эпатажного образа – песни с доходчивыми названиями «Моя жопа в огне», «Девушки из порно», летающие гениталии, «пост-индустриальное счастье» и абстрактная социальная критика. О текстах Faith No More Паттон уже в открытую говорил, что фразы в них составлялись по ритмическому, но не смысловому принципу. «Голос для меня – это как вторая гитара», - говорит Паттон. В данном случае, пожалуй, нечто куда большее: это и его хлеб, и его душа.

Человек-слон

В фильме «Хлопушка», единственном, в котором Паттон выступает, как актер, он играет деспотичного и демоничного директора цирка, охваченного манией демонстрировать зрителям все более и более страшные уродства, который тиранит своих подопечных фриков, и потом умирает от их же рук. Конечно, тут сразу напрашивается жизненная параллель: чем, как не выпуском наружу своих внутренних уродцев являются, например сольные альбомы Паттона, записанные им с помощью одного лишь голоса, где редкий звук можно назвать человеческим? Или слоган его собственной звукозаписывающей компании Ipecac Recordings (ipecac переводится как «рвотный корень») «вызываем рвоту с 1999 года», лейбла, с блюющим младенцем на логотипе.

Разница лишь в том, что в отличие от неудачливого импресарио из фильма, Паттон - это человек, который четко знает, что он хочет, который при воплощении своих желаний плюет на слушателя, вместо того, чтобы заискивать перед ним и что-то кому-то доказывать

В его фразе «Черт, что это за говнари там выступают!?», произнесенной с детским недоумением во время видеоинтервью за сценой крупного фестиваля, видится больше непосредственной правды, чем в иных многословных манифестах.