18.06.2009 | Галина Ковальская. IN MEMORIAM / Общество

Непрописанные народы

Кубанские нравы

Хозяин дома возился в теплице. В ответ на наше «Здравствуйте» неспешно повернулся, отряхнул ладони, потом тщательно обтер их о штаны и протянул мне руку со словами: «Вот, доченька, до чего дожили!» Обычно мусульмане не здороваются с женщинами за руку. Где-нибудь в Чечне, Дагестане или Ингушетии такое приветствие было бы совершенно немыслимо, но кубанские турки-месхетинцы не попали в волну исламского возрождения - их выгнали из Узбекистана и поселили здесь, в России, в 1989-м, то есть гораздо раньше, чем утвердилась мода на «веру отцов». А уж на Кубани им было совсем не до восстановления утраченных обычаев - тут бы с голоду не сдохнуть и от казачьих плеток увернуться. Один из лидеров местной турецкой общины, Мурат, не сразу и понял, когда я, привычная к татарам, вайнахам и дагестанцам, поинтересовалась, куда здешние турки собираются в пятницу на намаз (ничего похожего на мечеть в крае нет и в ближайшее время не появится): «Что-что? Намаз? Да нет, нам некогда. Мы только главные наши праздники отмечаем: Курбан-байрам, Ураза-байрам... Старики молятся, конечно, а остальные - нет». Впрочем, обиделся, когда я шутливо назвала турок «плохими мусульманами»: «Почему? Мы веру отцов сохранили». В советские времена месхи как раз выделялись религиозностью на фоне соседей-узбеков. На том, советском, уровне и остались.

Турок в крае с самого начала встретили неприветливо: в колхоз на работу не брали, в прописке отказывали, да еще и местные постоянно задирались: то одного изобьют, то сразу нескольких. А теперь, в связи с нынешней шумной кампанией по выселению «мигрантов» турки и вовсе со дня на день ожидают: «Приедет автобус с казаками, и всех прогонят - что сделаешь?»

В доме холодно и тянет сыростью - топливо экономят. Хозяин нам так и не назвался. Мы и не спрашивали, чтобы не спугнуть собеседника. На Кубани и русские зачастую отказываются представляться, а то и разговаривать, объясняя: «Вы уедете, напишете, а нам тут жить». А уж туркам сейчас и подавно не по себе. «Наш аксакал», - представил главу семьи Пашали Ридванов, лидер районного «Ватана». («Ватан» - по-турецки «Родина». Российские турки-месхетинцы еще в 90-м зарегистрировали свою организацию под этим названием, как бы подчеркивая, что главная их цель - вернуться в Грузию, в родные горы, откуда их в 1944-м депортировали в Среднюю Азию. Организация считается политической, хотя реально, по крайней мере на Кубани, функционирует просто как община). Аксакал, как и положено, сидел во главе стола на высоком просторном топчане, подобрав ноги (мы поначалу предпочли более привычную позу и пристроились на диванчике, сиротливо стоявшем сбоку как раз на случай гостей - не турок, но вскоре тоже перебрались на топчан: уж больно ноги мерзли), и горько, обреченно повторял: «Вот какое мучение, вот до чего дожили!» Он, как и все его соплеменники в Краснодарском крае, в смятении. «Сорок лет хлопкороб, со второго класса работать пошел, грамоте не выучился... Двадцать лет в партии, награды имею», - он поворачивается, и тотчас молодой человек, сидевший одесную (внук ли, поздний сын, племянник или еще какой родственник), срывается в соседнюю комнату и через несколько минут приносит и демонстрирует нам какие-то медали и удостоверения. «Двадцать лет в партии, а теперь говорят - я не гражданин Советского Союза. Кому я работал? Я разве Турции работал?» - «Дедушка, Советского Союза нету», - встревает еще кто-то из молодых. «Не гражданин России, Советского Союза», - упрямо твердит старик. Он и впрямь не понимает, что Советского Союза больше нет. Многие пожилые турки-месхетинцы, с которыми довелось общаться, хоть и слышали про распад СССР, продолжают жить советскими представлениями. По-хорошему напротив этого «аксакала» должен был бы восседать старик станичник, и уж как бы сладко они вместе ностальгировали по своей любимой партии и советскому прошлому и бранили бы демократов-разрушителей. Но станичник в турецкий дом не пойдет.

Понемногу собираются соседи-месхи: прослышали про журналистов из самой Москвы и пришли искать правды. Дом малюсенький, места не хватает, и люди толпятся у крыльца, заходят по очереди, как на прием. Одни искательно смотрят в глаза:

«Скажите, они имеют право нас депортировать?» Другие рассказывают свои истории: кто-то и хотел бы уехать - родственник, обосновавшийся на Украине, в Крыму, говорит: там их не притесняют, но, чтобы уехать, надо продать дом, иначе не на что будет обустроиться на новом месте. А дом, уже десять лет как купленный, отказываются оформить в собственность. «Говорят, сверху дано указание не оформлять туркам собственность», - комментирует Пашали Ридванов. Больше всего историй о попытках получить прописку и гражданство. Собственно, в прописке отказывают практически всем. Даже тем, кто сумел через суд добиться признания за собой права собственности на жилье, даже тому, кто пытался зарегистрироваться у прописанной здесь жены (крымской татарки).

Еще при советской власти, в середине 80-х, в Краснодарском крае по настоянию краевого руководства ограничили прописку. На этом основании в 89-м не оформляли сделки купли-продажи жилья. А страна между тем переживала «великое переселение народов»: крымские татары потянулись в Крым и продавали свои дома на Кубани, на их место приехали турки, которым надо было где-то приткнуться после депортации из Узбекистана. Уезжали не только татары, немало украинцев перебрались в те годы на историческую родину, поближе к родственникам, кое-кто из русских станичников потянулся в город в «кооператоры». Так или иначе сделки на дома оформлялись «вручную» и не регистрировались. По тем временам это считалось незаконным, но с тех пор минуло двенадцать лет, и все это время новые домовладельцы исправно платят налог с недвижимости за тех, кто формально числится собственником. Разумеется, была бы добрая воля местного начальства, давно бы уже разрулили эту ситуацию, оформили все чин-чином и зарегистрировали бы месхов по месту реального проживания. В других одиннадцати российских регионах, где расселились месхетинцы (больше всего - в Ростовской области, Кубань оказалась на втором месте, еще меньше на Ставрополье, в Калмыкии), так и сделали. Давно уже большинство кубанских месхов были бы российскими гражданами: они пишут заявления, а им отказывают в получении гражданства из-за отсутствия регистрации, а в регистрации отказывают якобы из-за отсутствия жилья. Те, у кого есть родственники в других местах в России, зарегистрировались у них, продолжая, естественно, жить в собственном доме. Сейчас, когда пришла пора получать российские паспорта, там же, в Ростовской области или Калмыкии, обменяли свой серпастый-молоткастый на российский.

Кубанские нравы

Пашали с женой получали паспорта в Калмыкии, а живут в станице Тамань Темрюкского района. Как-то Пашали пришел домой, а жена в слезах: приходила начальница паспортного стола и отобрала паспорт - сказала, мол, будешь писать объяснительную, как ты его получала.

Разумеется, ни расписки, ни справки на руки не выдала - так женщина теперь и живет без документов. «Разве она имеет право отбирать паспорт?» - спрашивает Пашали. Таманская паспортистка в ответ на наш вопрос поджала губки: «Я не отбирала паспорт. Взяла, чтобы сделать ксерокопию, - у нас сведения, что паспорт получен незаконным путем». «Паспорта получены за взятки, - Тамара Иванова, начальник районного паспортного стола не скрывает своего торжества. - Мне один сам проговорился, мол, семь тысяч рублей - и вот он, российский паспорт. Сами посудите: если я прописана законно в одном месте, зачем мне жить в другом?» Милицейский начальник Иванова не понимает: когда люди, живущие здесь двенадцать лет и по закону имеющие все права на российское гражданство, вынуждены покупать его за семь тысяч рублей, это не для турок позор. Она продолжает не без удовольствия: «Они, турки, незаконопослушные граждане. Я им говорила: мы их в Темрюкском районе не регистрируем, он считается пограничным, пусть обращаются в миграционную комиссию края. Если там откажут - пусть идут в суд, если и там откажут - пусть идут в Верховный суд. Из двадцати семей, что живут у нас в районе, только двое пошли на краевую комиссию. Остальные решили - так сойдет. Не сойдет. Раньше не пошли, теперь ушел их поезд». «Ушел» потому, что в феврале краевое Законодательное собрание приняло решение приостановить регистрацию «лиц без гражданства» (то есть турок, живущих по советским паспортам). Раньше не регистрировали без постановления, а отныне - в соответствии с постановлением. Теперь уж краевой суд никак не обяжет регистрировать. Интересуюсь у нее, на каком основании не прописывают мужа к жене. «Наверное, брак недавно зарегистрирован, - пожимает она плечами. И не выдерживает: - Вот ведь они какие. Им по исламу нельзя на русских жениться, а они на все идут». Правосознание у дамы на высшем уровне. (Кстати, мужчине-мусульманину как раз можно жениться на христианке или иудейке. Это замуж девушку нельзя выдавать за «чужого». Но в нашем случае мужа не прописывали к жене-татарке. И вообще, какое дело милиционеру Ивановой до исламских запретов?)

Турки - тут Иванова права - слишком редко используют судебные рычаги для отстаивания своих прав. Большинство из них, даже молодежь, народ вроде нашего «аксакала», - запуганные советские колхозники. Сказали «нельзя», «не положено», паспорт отобрали, в морду плюнули - так тому и быть.

Впрочем, у лидеров «Ватана» лежат судебные решения в отношении 26 месхетинцев, констатирующие факт законного проживания на территории России с февраля 1992 года. По закону этих решений достаточно, чтобы признать истцов российскими гражданами. Никто из двадцати шести российского гражданства так и не получил. А в отношении тех, кто оформил паспорт в соседнем регионе, за последний месяц в крае уже возбуждено несколько уголовных дел по подозрению в незаконном получении.

Аналогичная ситуация у армян-беженцев, курдов и езидов. Езиды - курды-язычники, потомки тех, кто не принял ислам. Их точно так же не регистрируют и за это объявляют «нелегальными мигрантами». Курды приехали в Россию из Карабаха - в основном сбежали от карабахской войны. Они жили в Лачинском районе, между Арменией и Карабахом и ушли оттуда в 1992-м, когда армяне пробивали себе «коридор». Часть курдов и езидов уехали позже из Азербайджана и Армении, в Азербайджане им стало неуютно в связи с турецко-курдским обострением (азербайджанцы не то чтобы идентифицировали себя с турками, но многие считают нужным колебаться вместе с турецкой внешнеполитической линией), а в Армении просто очень голодно. Курды, как и турки, пытаются заверить кубанцев, что они тут не навсегда: «Когда наш лидер Оджалан отпустят, - с трудом выговаривая русские слова, говорит гостеприимный глава большущей курдской семьи, - мы поедем своя родина, Курдистан пойдем. Нам здесь не надо. Нам идти теперь некуда». Наивные люди, они считают, что умаслят «коренных», обещая не задерживаться здесь надолго. Езиды, которые даже про то, как отпустят Оджалана, не могут мечтать, виновато разводят руками: «Куда нас высылать? У того Армения, у того Турция. Нам - куда ехать?» (О том, что российские езиды пришли в XIX веке из Ирана, не помнят ни казаки, ни езиды.) Беженцам, с одной стороны, ставят в вину, что они приехали «как бы ненадолго, а сами не уезжают» (губернатор Ткачев в знаменитой мартовской передаче «Свобода слова» выдвигал, в частности, и такую претензию, а здесь, на Кубани, ее приходится слышать постоянно). С другой - попрекают тем, что, мол, не спешат ассимилироваться: якобы не хотят учить русский, не усваивают местные обычаи и проч. Впрочем, «нелегалами» оказываются и те из них, кто прилично говорит по-русски.

Полным-полно армян

С армянами история немножко другая - об этом в той же «Свободе слова» пытался сказать лидер анапских армян. Их здесь делят на «местных» и «пришлых». «Местные» - это в основном потомки тех армян, что были депортированы в 1944-м из Крыма и в конце 50-х вернулись на юг, в частности, расселились на Кубани. «Пришлые» появились здесь в 1988-м, после спитакского землетрясения, потом - после погромов из Азербайджана, наконец в 92-93-м - из Абхазии.

Теперь время от времени к ним подтягиваются родственники из Армении, но в основном нынешняя армянская миграция так называемая трудовая: приезжают заработать, а потом возвращаются домой с деньгами.

Армяне у местной власти вроде бы главная пугалка, и в то же время с ними приходится церемониться. Когда власти и послушные им СМИ рассказывают, что «мигранты скоро всех нас вытеснят» и «национальный состав поменяется», намекают прежде всего на армян. Их больше, чем представителей всех остальных меньшинств, вместе взятых. Правда, никто не знает, сколько точно. Эксперты, обслуживающие региональную власть, охотно называют цифру побольше: на пятимиллионную Кубань аж миллион армян! Здешние армянские лидеры им с удовольствием вторят - естественно, ведь чем армян больше, тем они, лидеры, весомей. Иногда краснодарские власти называют другие цифры - 800 или 500 тысяч. Но в действительности последний раз считали во время переписи 1989 года - получилось на Кубани 250 тысяч армян. Непредвзятый исследователь Игорь Кузнецов, этнограф с истфака Кубанского университета, полагает, что с учетом всех иммиграционных потоков за двенадцать лет могло приехать тысяч сто - то есть сейчас в Краснодаре около 350 тысяч армян. Даже если прибавить к ним всех остальных «мигрантов»: 13,5 тысячи турок да около 8000 курдов - никаким «изменением национального состава» и «вторым Косово» не пахнет. Насчет численности турок тоже есть расхождения: в краевом ГУВД называют то 20, то 15 тысяч, но лидеры «Ватана» составили поименный список - получилось 13,5.

Однако именно потому, что армян много и грубые наезды на армян пахнут международным скандалом, Ткачев и компания считают нужным постоянно оговариваться: мол, в числе «мигрантов» они не числят «местных» армян. В самом деле, пока под удар попадают беженцы - те, кому упорно отказывают в регистрации. «Местные» от такой политики, прямо скажем, не в восторге. 90-летний старик, ветеран Великой Отечественной войны живет со своей 80-летней женой в селе Юровка. Прописка, домовладение - все честь по чести. Но сами они уже не справляются - в их-то годы! Вызвали к себе сына - тот прописан в Сибири. Сына на их площадь не регистрируют - дали на три месяца гостевую регистрацию, и все. «Его высылать будут? Он - мигрант? - дед задыхается от возмущения. - Ткачев хотя бы защитил русские земли от Германии? А я защищал, - показывает свои многочисленные ордена и медали. - Теперь, выходит, от нас землю защищает?» Переводит дух и добавляет: «Сейчас армян будут высылать, потом русских станут высылать казаки сволочи».

Армяне - все, включая «местных», - чувствуют себя на Кубани дискриминируемым меньшинством и держатся солидарно: дружно возмущаются отношением к «своим» беженцам. Но про «чужих» высказываются по-разному. Те, кто оказался ровно в таком же положении, что и турки-курды-езиды, сочувствуют им и в разговорах с журналистами перечисляют наряду со своими турецкие и курдские беды. Скажем, в окрестностях Юровки езидов опекает армянская община - у тех нет своей организации. А вот в селе Гайкадзор, где армяне в основном зарегистрированные и вообще чувствуют себя спокойно (здесь армянское население в подавляющем большинстве и даже глава администрации армянин - единственный на весь край), охотно рассуждают, что турок и курдов непременно надо выдворять, а армян, конечно, не надо. «Я не делю людей по нациям, - гордо заявляет Сан Саныч, глава местной администрации, крайне популярный в селе человек. - Я считаю, это позор людей так делить. У меня только два исключения: ненавижу негров и людей не своей веры».

Быстро, впрочем, выясняется, что о «своей вере» у Сан Саныча представления довольно смутные: он считает армян православными. Каждый встречный в Гайкадзоре скажет, что армянский и русский народы братья, а турки - чума человечества.

Пока, слава богу, высылки не стали системой. Две курдские семьи выдворили из края почему-то в соседний Ставропольский край. Не вполне понятно, что помешает им вернуться. Механизмов выдворения нет. При мне председатель Центра армянской национальной культуры (ЦАНК) в Анапе Лев Адамян (тот самый, что выступал в «Свободе слова») несколько дней добивался от анапских властей как раз выдворения своего соплеменника. Двадцатитрехлетний Армен Хачатурян приехал в Россию из Армении еще мальчишкой, пару лет здесь куролесил, потом сел на шесть лет. Недавно освободился, пока ехал из мест отсидки в Анапу, потерял справку об освобождении. Все, тупик. Выслать его в Армению без документов невозможно, сделать новые документы нельзя из-за отсутствия старых. Недавний зэк должен мотаться по Анапе без жилья, регистрации и работы, пока не украдет (ограбит) и опять не сядет. «Преступления будем ждать?! - криком кричал Адамян в трубку в присутствии автора этих строк. - А потом опять скажем, что армяне во всем виноваты?» Влиятельному лидеру ЦАНКа ценой невероятных усилий все же удалось добиться высылки Хачатуряна. Но, если бы не его энергия, никто бы не почесался.

Не выдворить, а выдавить

Некоторые советники краевой администрации рекомендуют сделать основной упор не на выдворение, а на выдавливание беженцев. Создать для них невозможные условия существования: чтобы ни заработать, ни учиться, ни лечиться. В детский сад детей давно не берут - без регистрации не велено. Поэтому многие турецкие и курдские детишки идут в школу, не зная русского языка: в семьях говорят на родном, где бы им учиться? От этого в школе дополнительные проблемы, и новый довод за высылку «чужаков»: «Не хотят учить русский язык!» Теперь в селе Чекон езидам и курдам объявили, чтобы и в школу детей не водили. Турки и армяне-беженцы ждут того же. На пользу ли краю и России в целом поколение безграмотных «нацменов»?

Следующий распространенный «антимигрантский» аргумент - «край перенаселен». Своих, дескать, девать некуда. Начальник краевого ГУВД Сергей Кучерук заявляет: «Сегодня плотность населения Кубани в 6-8 раз превышает норму».

Никто, кроме местных правозащитников, не поинтересовался: что за «норма» такая? Кем установлена? В Калмыкии плотность населения и впрямь куда ниже, чем на Кубани, а в большинстве европейских стран гораздо выше. Стоит немножко поездить по краю, сталкиваешься с той же проблемой, что и везде в России: нет людей, некому работать. Брошенной невозделанной земли, может, и поменьше, чем где-нибудь в Псковской области, но все равно огромные площади. А зарастают они здесь, кстати, не чем-нибудь, а амброзией - страшнейшим сорняком-аллергеном, за появление которого в Европе землевладельцев нещадно штрафуют. До нынешнего года часть совхозной земли, которую хозяйства не в силах сами обработать, брали в аренду турки, реже армяне и другие «инородцы». Выращивали овощи: огурцы, перец, чаще всего помидоры. Арендную плату вносили живыми деньгами авансом. Часть урожая по договору отдавали хозяйству, остальное продавали на консервный завод или везли на базар - торговали сами или через перекупщиков. В основном турки с этой арендованной земли и кормились, да еще со своих теплиц. В этом году вышло негласное распоряжение: не давать земли «мигрантам». У тех, с кем арендный договор был заключен еще осенью, в конце марта землю отобрали, договоры расторгли. Та же судьба постигла армян и прочих инородцев независимо от того, была ли у них прописка. Меня повезли специально показать: вот здесь мы раньше работали, а теперь эти земли пустуют. И впрямь: сезон в разгаре, а на полях ни души. Только в одном месте тракторишка работает. «Хозяева, чья земля?» - «Совхозная, нами арендованная», - приветливо отвечает женщина, подъехавшая к трактору одновременно со мной. Русская фермерша, привезла мужу поесть. «А говорили, нынче землю в аренду не дают?» - «Русским дали, - объясняет фермерша. - Только русские почти никто не берет. А туркам, армянам, курдам - им не дали. Хотя, если честно: я с турками рядом много работала, плохого о них не скажу. Работяги. Зря их гонят». «Мигрантов» еще упрекают: налоги не платят. Опять вранье или почти вранье. Налоги на недвижимость - платят, куда денутся? С тех денег, что получали на консервном заводе, естественно, платили. А с базарной выручки, конечно, нет. А что, казаки с кассовыми аппаратами на базаре стоят?

О том, что гонения на «инородцев» с правовой точки зрения - полное беззаконие, и говорить не приходится. Достаточно вспомнить, что в 1999 году Конституционный суд подтвердил незаконность самого института прописки.

Но даже и не с правовой, а с социальной, политической точки зрения для любого вменяемого человека то, что творится сейчас в Краснодарском крае, не имеет разумного объяснения. Армян не любят за то, что сильные конкуренты и на базаре, и на предприятии, и в бизнесе. К тому же армяне заметны и на улицах, и в кафе-ресторанах: компанейские, шумные, слушают «свою» музыку. Источник раздражения понятен, хотя, конечно, обязанность властей гасить, а не разжигать неприязнь.

Курды, основное занятие которых - возиться со скотиной, или турки, ковыряющиеся в земле, вообще никому не конкуренты. Они не пытаются получить землю в собственность - берут в аренду, не претендуют на те земли, которые готовы взять казаки. Они вообще ни на что не претендуют и живут по-преимуществу бедно: в доме у «аксакала» даже гостям нашлись только лепешки и самодельный сыр да прошлогоднее варенье. Другое дело, что характерную для здешних мест неприязнь к «инородцам» легче всего сорвать на турках и курдах: армяне организованы и могут за себя постоять, а турки с курдами вообще беззащитны. Между тем действия кубанцев неизбежно приведут к тому, что спокойные и рассудительные работяги, недавние советские колхозники, превратятся в озлобленных маргиналов, вынужденных воровать и грабить, чтобы выжить. А в Кремле упорно молчат, не реагируют на краснодарские фокусы.

Источник: "Еженедельный журнал", №18, 14 мая 2002,