17.02.2009 | Наука / Телевидение

Жизнь и смерть…

... замечательных идей

Не довольствуясь традиционным уже показом зарубежных научно-популярных сериалов, канал «Культура» инициировал производство собственных. Теперь каждый вторник в десять вечера на канале можно увидеть фильм из цикла «Жизнь замечательных идей» – о величайших открытиях прошлого. И первым в этом цикле оказался фильм «Эволюционные битвы, или Страсти по Дарвину». Что в общем-то не удивительно: как известно, нынешний год отмечен двойным юбилеем великого английского натуралиста – в феврале исполняется 200 лет со дня его рождения, а в ноябре – 150 лет со дня выхода «Происхождения видов».

Удивительным оказалось другое: содержание фильма.

За 26 минут экранного времени ошеломленный зритель успевает узнать, что никакого «биогенетического закона» (краткого повторения эволюционной истории вида в индивидуальном развитии каждой особи) не существует, что его придумал Эрнст Геккель, подделав рисунки зародышей позвоночных, а доверчивые авторы учебников так полтора века эту фальшивку и перепечатывают. Что на находки ископаемых предков человека не стоит обращать внимание, поскольку одна из них – так называемый «пилтдаунский человек» – оказалась подделкой, а у другой – знаменитого афарского австралопитека Люси – «коленка на полмиллиона лет старше самой девочки». Что за последние 530 миллионов лет «ни одна мышь не стала кошкой, ни один воробей не превратился в орла» – т. е. никакого становления новых видов не было. И уж конечно «современная наука (именно так, не более, не менее! – Б. Ж.) может уверенно сказать одно: человек не произошел от обезьяны».

Все это вдобавок обрушивается на зрителя в темпе клипов MTV, перебиваемое в произвольных местах фрагментами из старого советского мультфильма «Алиса в Стране чудес» (автор почему-то считает, что сказка Кэрролла – реакция на теорию Дарвина и споры о ней; правда, это сообщается только во второй половине фильма), кусками хрестоматийного рассказа о диспуте между Томасом Гексли и епископом Уилберфорсом на съезде Британской ассоциации содействия науке в 1860-м году, пояснениями, что такое креационизм, катастрофизм и панспермия, и патетическими сентенциями типа: «О какой эволюции вида может идти речь в этом случае? Разве что вообразить себе на мгновенье, что у эволюции случались приступы помешательства». Честно говоря, при этих словах я поймал себя на мысли, что приступ помешательства случился у кого-то еще.

Такого концентрата явных несуразностей на федеральных каналах не появлялось, пожалуй, со времен одиозной «Великой тайны воды». Ну можно не знать, кто такая латимерия, можно не понимать, чем обезьяний скелет отличается от человеческого. Но какие специальные знания нужны для того, чтобы просто глянуть на фотографию окаменевших костей Люси и убедиться, что никакой «коленки» у нее нет (от ее левой ноги до нас дошла только бедренная кость, от правой – обломки берцовой)?

Следующих серий я ждал с некоторым ужасом. Однако второй и третий фильмы оказались иными. Правда, из фильма про закон всемирного тяготения можно узнать немало о склоке Ньютона с Гуком за авторство этого закона, но трудновато понять, в чем он состоит. А фильм про иммунитет ненавязчиво сообщает, что до V века нашей эры Европа не знала ни гриппа, ни оспы (хотя обе болезни были известны еще в золотые века античной Греции), и объявляет изобретение Левенгуком микроскопа (1674 г.) «следующим этапом» в истории прививок после вакцины Дженнера (1796 г.). В другое время я бы посмеялся над подобными ляпсусами, но после фильма о Дарвине приходится вздыхать с облегчением. Даже если создатели фильмов разбираются в механике и иммунологии столь же мало, как в теории эволюции, они по крайней мере стараются, чтобы это не было заметно.

Чем же именно Дарвин и его теория заслужили такую немилость? Может быть, тем, что для рассуждений о законе всемирного тяготения надо хотя бы уметь прочесть его формулу, а для этого нужно как минимум знать алгебру? (На самом деле нужно знать еще дифференциальное и интегральное исчисление и действия с векторами – но не будем пугать будущих просветителей.) В иммунологии страшных формул и символов вроде бы нет, но и там есть таинственные термины: антиген, антитело, фагоцитоз, гуморальные факторы... А главное – та и другая дисциплины повествуют о чем-то экзотическом, происходящем в мире небесных тел или в мире клеток и молекул. А теория Дарвина с виду проста, ее основную идею может понять хоть первоклассник. И говорит она вроде бы о самых обычных существах: вьюрках, голубях, обезьянах и нас самих.

Пользуясь тем, что сценаристка сериала оказалась моей знакомой, я попытался выяснить у нее, зачем она взялась не за свое дело. И получил в ответ: «Я сценаристка, моя работа писать сценарии. У меня на этой работе были и консультанты, и редакторы и пр. и др.»

Ну да, конечно. Бессмертная логика фонвизинского героя: зачем знать географию, когда есть извозчики?

Вопрос о том, чем такой фильм может привлечь зрителя, я не задавал. На него уже ответил выдающийся современный филолог академик Андрей Зализняк: «Сенсационное опровержение того, что еще вчера считалось общепринятой истиной, освобождает их от ощущения собственной недостаточной образованности, в один ход ставит их выше тех, кто корпел над изучением соответствующей традиционной премудрости, которая, как они теперь узнали, ничего не стоит».