24.10.2008 | История / Образование / Общество

Век сурка (II)

или Краткая история коловращения российских учебников истории

Продолжение. Начало здесь

Советский извод

Первый опыт решительного пересмотра карамзинской схемы был произведен в рамках исторической литературы, создававшейся в 1920-е годы, историками «школы М. Н. Покровского». «Школа Покровского», членовредительно втискивая отечественную историю в жесткие рамки марксистской схемы и надсадно изображая в черных красках московское царство и российскую империю, попутно обрушила все основные элементы карамзинской схемы. Но сколько-нибудь заметного влияния на широкую публику эти сочинения не оказывали, поскольку преподавание истории в школе было советскими властями отменено, и вместо нее преподавалось марксистское «обществоведение».

Однако как только в воздухе запахло новой мировой войной и советское государство озаботилось «патриотическим воспитанием» будущего солдата, история была возвращена в школьный курс, причем под марксистским флером была практически восстановлена во всей силе «карамзинская схема».

Первый сигнал к радикальному пересмотру взгляда на дореволюционное прошлое прозвучал 12 декабря 1930 г. в послании Иосифа Сталина поэту Демьяну Бедному, некстати поиздевавшемуся в очередном опусе над древнерусскими богатырями. Вождь указал, что «прошлое России… вселяет (не может не вселять!) в сердца русских рабочих чувство революционной национальной гордости, способное двигать горами, способное творить чудеса».

Цит. по: Счастье литературы : государство и писатели. 1925-1938 : документы. М., 1997.

Непосредственное возвращение к карамзинской схеме начинается с постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР», от 15 мая 1934 г.

История этого возвращения детальнейшим образом проанализирована с привлечением ранее не публиковавшихся источников в книге А.М.Дубровского, здесь мы ограничимся лишь указанием нескольких ключевых моментов. 

В нем отмечалось, что «преподавание истории в школах СССР поставлено неудовлетворительно. Учебники и само преподавание носят отвлеченный, схематический характер. Вместо преподавания гражданской истории в живой, занимательной форме с изложением важнейших событий в их хронологической последовательности, с характеристикой исторических деятелей, учащимся преподносят абстрактные определения общественно-экономических формаций, подменяя таким образом связное изложение истории отвлеченными социологическими схемами». Для выправления положения были восстановлены с 1 сентября 1934 г. исторические факультеты в Московском и Ленинградском университетах, призванные готовить квалифицированных специалистов по истории. Одновременно был поставлен вопрос о создании программ и учебников для школы. 14 августа Политбюро одобрило замечания Сталина, Кирова и Жданова по поводу конспекта учебника по истории СССР, подготовленного группой историков во главе с Николаем Ванагом, который прямо говорил о необходимости «большевистского Иловайского». Однако в самом постановлении по-прежнему преобладала революционно-критическая риторика.

О необходимости признания преемственности между дореволюционной Россией и СССР и наследовании традиции преподавания прямо говорилось только в устных собеседованиях узкого круга лиц — членов Политбюро ЦК партии - и устных же рекомендациях представителям столичной науки, потенциальным авторам учебной литературы по истории.

По всей видимости, эта завуалированность перехода была причиной неудачи группы Ванага; составленный ею учебник был решительно забракован, причем в качестве его дефектов указывался в первую очередь недостаточно решительный возврат к карамзинской схеме. Как писал один из рецензентов, отзыв которого послужил решающим доводом в пользу отказа от учебника Ванага, «серьезнейшим недостатком учебника является то, что авторы не показали прогрессивного значения "собирания земли русской", создания ядра русского национального государства. Образование национального государства великорусского племени было шагом вперёд в историческом развитии. Не показано положительное значение Минина и Пожарского в освобождении страны от ее оккупации иноземцами — шведами и поляками — и в создании национального государства» (курсив мой – Н.С.).

Цит. по.: Дубровский А.М. Историк и власть : историческая наука в СССР и концепция истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930-1950). Брянск, 2005. С.261.

В 1937 г. Ванаг был расстрелян. А к подготовке нового варианта учебника были привлечены новые авторы, в том числе представители старшего поколения академических историков (в частности Ю.В.Готье, которому было уже за 70).

14 февраля 1936 г. было образовано жюри во главе с Ждановым для проведения конкурса на лучший школьный учебник по истории СССР. В конце 1936 г. был определен победитель - коллектив преподавателей Московского педагогического института во главе с А.В.Шестаковым. Но и «победители» не вполне удовлетворили заказчиков из ЦК партии.

В апреле 1937-го Шестаков ознакомил своих соавторов с замечаниями Жданова (фактически – Сталина), которые все клонились к укреплению «карамзинских» элементов в будущем учебном пособии.

Требовалось «дать о прогрессивном значении централизованной государственной власти» и о «реакционности стрелецкого мятежа», «уточнить вопрос о 1612 г. и интервентах», «подробнее дать о немецких рыцарях, использовав для этого хронологию Маркса о Ледовом побоище, Александре Невском и т.д.».

Дубровский А.М. Указ. соч. С.277.

Затем учебник лично редактировал И.В.Сталин, внесший в «карамзинскую схему» важные дополнения. Прежде всего они касались трактовки опричной тирании Ивана Грозного, которой было приписано прогрессивное значение меры, укрепляющей государственность: «Этим он как бы заканчивал начатое Калитой собирание разрозненных удельных княжеств в одно сильное государство».

Там же. С.285.

Сталин лично вписал в проект текста методологическое завершение параграфа о XIII столетии, вернув в школьный обиход карамзинское изобретение - идеологему «татарского ига», позволяющую представить вассалитет северо-восточной Руси к Орде не как результат сознательной политики владимирских князей и прежде всего Александра Невского, а как некоторое неизбежное и фатальное бедствие неопределенной природы. (Вассальные отношения заключаются конкретными людьми, но ни в одном советском учебнике мы не найдем указания на присягу великого князя Ярослава Всеволодовича Батыю в 1243 г.. «Иго» всегда «возникает», «складывается» и т.п., что позволяет уйти от разговора о мотивах владимиро-суздальских князей, заключивших союз с монголами ради подавления демократических вечевых институтов в русских городах).

Модифицированная и усиленная Сталиным карамзинская схема легла в основу не только школьного, но затем и университетских пособий по российской истории.

Этот «образ» российской истории оставался по существу неизменным до самого крушения СССР. В брежневскую эпоху к этой схеме был добавлен только один важный элемент: победа СССР во Второй мировой войне была представлена как доказательство эффективности авторитарной государственной машины.

Окончание следует

Источник: Полит.Ру, 15.10.2008,