25.04.2008 | Кино

До 16 и старше

«Индиго» полемических вопросов не вызывает, причем осознанно

Триллер Романа Прыгунова «Индиго» вышел 26 марта. Как всякий фильм, в съемках которого участвовали продолжатели актерских династий (от сыгравшего главную роль Ивана Янковского до мелькнувшего в эпизоде Никиты Преснякова, не забудем про самого Прыгунова, а также Михаила Ефремова и Марию Шукшину), «Индиго» обречен на предвзятую критику. Между тем фильм любопытно проанализировать как редкую - что даже странно - попытку поработать на ту аудиторию, которая в основном и посещает у нас кинотеатры: на подростков старшего возраста. Таких попыток в нашем кино - хорошо если по две в год. Прежние «молодежные фильмы» (напомним о столь разных, как «Займемся любовью», «Даже не думай», «Жара», «1612» и «1814») изготавливались в жанрах романтической комедии, псевдоотвязного стебалова, авантюрной псевдоисторической драмы. «Индиго» - едва ли не первый у нас подростковый фильм с фантастическим сюжетом. И едва ли не первый стилизованный под комикс.

После рекламных плакатов и роликов я думал, будто «Индиго» - фильм про юношей и девушку с супернатуральными способностями - окажется нашим вариантом «Людей Икс» (с поправкой, понятно, на более скромный бюджет).

На плакате есть некто в черном: должно быть, грядут битвы супернатурального добра с супернатуральным злом. Если уж появились отечественные варианты «Беглеца», «Форсажа» и «Властелина колец», то отчего не ждать нашего ответа Росомахе?

Была у меня и версия № 2: что увижу более или менее серьезное кино про проблемы сверходаренных детей и их конфликты с обществом. На нее опять-таки настроили сами создатели фильма - аннотацией в официальном пресс-релизе: «Индиго, люди будущего. Чувствуют опасность, понимают язык животных, читают мысли и помнят свои прошлые жизни.

Их уникальность пугает одних и восхищает других. Они не дают покоя родителям, учителям, врачам, прессе и милиции… Индиго слишком свободны, чтобы бояться, и слишком независимы, чтобы идти на поводу».

Фильм, однако, совсем другой. Споры о том, являются ли дети-индиго, которые четко распознают своих и отвергают чужих, чудом эволюции или угрозой для человечества, служат в фильме лишь отправной точкой. Для чего? Вы удивитесь, но для триллера с маньяком, который мстит индиго за то, что должен был стать одним из них, но не стал, утратив дар. И истребляет одаренных, пытаясь заодно выйти на избранного - этакого Нео, чувствующего связь с паранормальными друзьями как никто другой, способного их объединить, выработать для них особую идеологию.

Триллер - камерный. Кровищи мало. Он камерный даже несмотря на то, что монтаж, как во всяком стандартно молодежном фильме, временами становится рейвовым, а часть действия разворачивается на крыше недостроенной (на момент съемок) башни «Федерация», откуда открывается роскошная панорама ночной Москвы. Примерно так же в «Малхолланд Драйве» выглядел ночной Лос-Анджелес. Не случайно, видно, музыка ушедшего в кинокомпозиторы Аркадия Укупника напоминает в тот момент тревожные звуки производства Анджело Бадаламенти.

Много тайн у этого мира. Все их не познать.

Рецепт востребованного молодежного фильма в случае с «Индиго» таков. Новые симпатичные юные лица. Легкая претензия на создание не образа даже, но абриса нового юного поколения - некоторые сцены вольно или невольно напоминают о шахназаровском «Курьере», который, безусловно, сотворил образ юного поколения начала перестройки и все еще продолжающейся афганской войны - равно оптимистический и трагический. Два-три громко звучащих в кадре хита. Красивая Москва. Много эффектных крупных планов. Много красивой размытости. Лица России в главных взрослых ролях (наряду с хулиганом Михаилом Ефремовым в фильме заняты Гоша Куценко и Мария Шукшина, без позитива которых теперь не обходятся ни думские, ни президентские кампании). Ударная сцена, которая запомнится, даже если фильм категорически не понравится - в данном случае, безусловно, сцена с осами, которыми маньяк пытается пытать связанную девушку, облив ее сладким раствором. Навязчиво ненавязчивый продакт плейсмент, ставший у нас особенно агрессивным именно в молодежном кино: иностранный оператор, снимавший «Индиго», то и дело как бы случайно ловит в объектив логотипы одной известной газовой компании, одного интернет-провайдера, одного интернет-ресурса и одного компьютерного брэнда.

Плюс отсылки к другим известным картинам, каковых в «Индиго» и вовсе много. Про Нео мы уже сказали. Скейтбордисты из фильма адресуют к «Параноид-парку», а продвинутых - к лентам Ларри Кларка «Детки» и «Кен-парк». Визуальное чудо-юдо, появляющееся в компьютере маньяка и руководящее им на непонятном электронном наречии, напоминает о всемирном Зле из «Пятого элемента», подмявшем под себя персонажа Гэри Олдмена.

Last but not least, как любят изъясняться мои американские коллеги, - теория заговора. Фильмы с теорией заговора, то есть не просто детективы, а такие, которые строятся на существовании тайных сил, проводящих непонятную человеку, но зловредную политику, стали модны в молодежной среде после «Секретных материалов» и до сих пор волнуют некоторую часть подростковой общественности. Из «Индиго» не сразу ясно, что это за силы. Не сходу объяснимы и мотивы главных злодеев, которые раскроют себя лишь в финале. Но поразмыслив, эти мотивы можно понять.

Необходимость поразмыслить придает фильму толику интеллектуализма.

Интеллектуализма добавляет и неожиданный перехлест сюжета фильма с сюжетом одного из романов Бориса Акунина. В фильме явно действует двойник… Молчу, кого именно. Создатели фильма на пресс-конференции после показа для прессы всячески открещивались от Акунина. Но, как выяснилось, сравнение пришло в голову не только мне, но и большинству посмотревших.

Насчет интеллектуальности фильма мы, конечно, загнули.

Если вспомнить действительно интеллектуальный фильм на подобный сюжет об одаренных детях как новом витке эволюции, то это недавние «Гадкие лебеди» арт-мэтра Константина Лопушанского, снятые по роману Стругацких. Там речь об истинной генетической аномалии. В одном отдельно взятом российском городке - по неизвестным причинам - строится странное пугающее человеческое будущее. Сначала в городке возникла аномалия экологическая (постоянно идет дождь, постоянная ночь). Потом появились то ли мутанты, то ли пришельцы. Именно они прибрали к рукам интернат для сверходаренных детей (примерно такой же, но лицей, существует в «Индиго»). Эти новые дети ходят в черном, никогда не улыбаются, глядят не моргая, увлечены высокофилософскими спорами и уверены, что человечество ждет интеллектуальная деградация. Фактически дети отринули человечество с его слабостями и перешли на сторону нового, более интеллектуально развитого гуманоидного вида. Конфликт в том, что многие на Земле уверены: мутанты - враги, чужие. Что их цель - уничтожение человечества. И что не зря они перетаскивают на свою сторону именно детей. Как говорится в фильме: «Кто управляет детьми - тот управляет будущим». Но защитники традиционного человечества выглядят в фильме еще хуже - этакими наследниками НКВД времен «черных воронков». Так на чьей стороне правда?

«Индиго» подобных полемических вопросов не вызывает, причем осознанно.

Режиссер Роман Прыгунов сказал после пресс-показа, что у фильма был двойственный финал, показывающий, что детки-гении, которых фильм защищает, не столь «просты» (в данном случае позитивны), каковыми кажутся. Но финал решили изменить, дабы (перевожу на свой язык) не запутать зрителя и не ввести его в интеллектуальное смущение.

Продюсер фильма, умудренный Ренат Давлетьяров, настойчиво подчеркивает, что у «Индиго» нет серьезного подтекста. Что это приключенческий фильм, построенный на жесткой основе триллера, который не ставит перед собой цель показать миру проблему детей-индиго. Ренат Давлетьяров сказал мне, что несколько месяцев «прорежал смысл фильма», чтобы тот выглядел как можно более внятным для массовой аудитории.

В этом нет ничего дурного. У «Индиго» своя задача. «Гадкие лебеди» (хотя это тоже триллер) вышли в России в одной копии, у «Индиго» - 400 копий.

Но лично мне крайне любопытно: при всех описанных вроде бы безусловно выигрышных ходах по отношению к новой аудитории завоюет ли облегченное «Индиго» подростковую публику? И если завоюет, считать ли это благом?

Источник: Русский Newsweek, № 13 (187), 24 - 30 марта 2008 ,