10.12.2007 | Кино

Вырос из гоголевской шинели

Стиль Вармердама — абсурдизм плюс особенности национального голландского характера

Если вам все еще по нутру смотреть фильмы, каких не видели прежде, то — прямая дорога к Алексу ван Вармердаму: его последнему фильму «Официант», он же Ober. Ваш покорный слуга оценил Вармердама в конце 1990-х, когда увидел его «Платье» — абсурдистскую и очень смешную комедию, в которой платье, по воле судьбы путешествуя по миру, кромсало судьбы своих обладателей. Потом, наконец, посмотрел «Северян» — сатиру на голландский национальный характер, которому нечего стыдиться-скрывать (голландцы, как известно, не используют штор, гордо демонстрируя миру и соседям, что в их домах — ничего предосудительного), но который таки удобное жилье для крупных тараканов.

«Северяне» в 1992-м получили три приза Европейской киноакадемии. Восхвалим всегда изумлявший меня вкус отечественных кинопиратов. «Северяне» годами продавались на лотках «Горбушки».

Короче, стиль Вармердама — абсурдизм плюс особенности национального голландского характера. С тем и к «Официанту». Это фильм про сухонького маленького человека пятьдесят-с-небольшим, чья жизнь не задалась и, что важнее, не задается. Как почти во всех фильмах Вармердама, главного героя изображает сам Автор-Режиссер Алекс ван. Его постоянно бьют по лицу. Наглые яппи аппер-миддл класса, которым не понравилось, как он рекомендует им блюда из меню. Соседи-мафиози, которые заставляют его принять на постой своего гостя — киллера из Японии. Брат любовницы, которую он попытался было бросить.

Вы думаете, что главный персонаж фильма — этакий маленький запуганный человечек, потомок небезызвестного Акакия Акакиевича из гоголевской «Шинели»? «Все мы вышли из гоголевской шинели», — меланхолически повторяли классики русской литературы.

Так, да не так: герой фильма не желает смиряться с такой судьбой. Поэтому он протестует — и регулярно ходит качать права… К кому, думаете? К автору сценария фильма. Герой фильма готов сражаться. Он готов набить морду автору. Он требует себе послаблений и радостей — и выбивает из автора прекрасную лицом и телом, молодую (для такого хрыча, как он) любовницу. Но автор, скотина, поворачивает сюжет так, что любовница тут же бросает героя. Тогда герой требует оружия для борьбы с наглыми соседями-мафиози — автор дает ему вместо пистолета лук со стрелами, что, конечно, очередное издевательство.

Эпизод, когда герой покупает лук в случайно обнаруженном магазине, — один из лучших. Он течет в режиме реального времени. Убогий продавец долго, не справляясь с оберточной бумагой, заворачивает отдельно лук, отдельно стрелы. Автор сценария, этакий мелкий бес с амбициями Господа Бога, словно бы продолжает в это время размышлять: то ли давать хоть какое-то оружие сопротивления своему персонажу, которого он упорно желает видеть современным жалким Акакиевичем, то ли не давать. Дает в итоге. Испугался, небось, очередного визита разъяренного персонажа. Персонаж, кстати, распорядится орудием как нельзя жестко.

Есть традиция сочинений про маленького человека.

Есть традиция кино- и литературных сочинений про маленького человека, который бунтует — см. фильмы Чаплина.

Есть традиция сочинений про подневольных персонажей, которые бунтуют против воли своего автора.

Вармердам снял фильм, объединяющий все упомянутые традиции: про маленького человека, обреченного на жалкость и жалость своим создателем, но жаждущего вырваться из своей убогости, обрести право на свободу воли и счастье. Пожалуй, это лучшая метафора трепыханий современного среднестатистического — если он не идиот и не окончательный лузер — человека.

Источник: Ведомости, №175 (1949), 18.09.2007,