05.09.2007 | Музыка

«Грустный бэби» нашелся в Москве

Закончился 10-й ежегодный фестиваль «Джаз в саду «Эрмитаж»

Юбилеи так или иначе подталкивают к подведению итогов. Генеральный продюсер, а в последние годы еще и арт-директор «Джаза в саду «Эрмитаж» Михаил Грин в полном соответствии с круглой датой постарался пригласить на 10-й фестиваль тех, кто, по его мнению, отличился в «Эрмитаже» за предыдущие девять лет – или, по крайней мере, уже хорошо известен в России.

За девять лет, прошедшие с памятных августовских дней 1998 года, запомнившихся не столько первым в столице «Джаз-фестивалем на открытом воздухе» (как он тогда назывался), сколько экономическим дефолтом, многое изменилось. У «Джаза в «Эрмитаже», например, появились и союзники (в частности, концерты, которые проводит в Ярославле местный «Музей джаза»), и последователи (семейный джазовый пикник в подмосковном «Архангельском» в самом начале лета) и даже конкуренты – тоже в Архангельском, но буквально в те же дни августа, NuNote Lounge Fest (молодежная музыка «лаунж», иногда внешне похожая на легкий фоновый джаз).

Но Михаил Грин может не бояться: фестиваль занял свою нишу, несмотря ни на конкуренцию, ни на изменившуюся внешнеполитическую конъюнктуру, ни на естественную смену поколений.

И, в сущности, про 10-й фестиваль можно сказать все то же, что говорилось о всех предыдуших: приезжие звезды с родины джаза демонстрируют современный мэйнстрим под аккомпанемент российских музыкантов. Коллективы из Старого Света приезжают в «Эрмитаж», как правило, в полном составе (ближе, дешевле, а иногда почти что даром – при поддержке национальных культурных институтов). И стилистически они, как правило, разнообразнее.

Разумеется, и они тоже представляют все тот же хард-боп в чисто академическом духе: московско-питерский квинтет «Джазовые мосты», квинтет Владимира Нестеренко с польским трубачом Петром Войташиком. Квартет 70-летнего польского ветерана саксофониста Яна «Пташина» Врублевского, который приезжал к нам ровно полвека назад – на Фестиваль молодежи и студентов. А позднее по его пластинкам и радиопередачам мы учились джазу.

Даже обычно примодненный Андрей Кондаков с трубачом Джимом Ротонди и барабанщиком Джином Джексоном играли и того же Монка и свои вещи в той безыскусной манере, которая так и называется по-английски «прямолинейной» – straight ahead.

Правда, возможно, потому, что в амплуа «нежданного, но дорогого гостя» в ансамбле появился Игорь Бутман и заставил всех слушать только себя.

Стилистически пеструю «развлекаловку», как обычно, привезли из Европы: для начала молдавский «Тригон» – «мировая музыка» с сомнительно пасторальными звукоподражаниями (вместо джазовых импровизаций) – скрип дверей, вой ветра, мычание коров. Частый гость Москвы Тони Лакатош с бразильцами отметил 80-летие бразильского барда Тома Жобима, ресторанного уровня квартет из Австрии вспомнил автомобильную музычку типа Херба Альперта. Но дополнительную привлекательность им придавали женщины-инструменталистки: на экзотических ударных – у бразильцев – и на трубе – в австрийском квартете.

Понятно, что в подобном окружении не мог не потеряться единственный ансамбль камерно-композиторского «евроджаза» международный квартет Pago Libre с нашим валторнистом Аркадием Шилклопером. Это, пожалуй, единственный пример фествиального «программирования». В целом же все на юбилейном «Эрмитаже» было «в строку».

Но вот что примечательно: в то время, как джазмены во всем мире так же, как всегда, импровизируют на темы актуальной поп-музыки – «Radiohead» и «Нирваны», Мадонны и Элтона Джона, мы стараемся сохранить нетронутым джаз эпохи его самого высокого социального статуса, то есть рубежа 50-60-х. И даже углубляемся еще дальше в прошлое (джаза).

«Джаз в саду «Эрмитаж» эту тенденцию не только отражает, но и подталкивает.

Символично, что мэтр нашего джаза Герман Лукьянов со своим ансамблем «Каданс-Миллениум» показал как всегда, сюрреалистически полифонические аранжировки знаковых поп-мелодий разных лет: кроме «Подмосковных вечеров» и «песни протеста» группы Status Quo («Ты теперь в армии») – песенку 20-х годов «My Melanсholy Baby». То есть, тот самый «Грустный бэби», поисками которого был одержим не только писатель Василий Аксенов, но и все его поколение, для которого замочной скважиной в мир джаза были «трофейные» фильмы – кроме общеизвестной «Серенады солнечной долины», еще и «Ревущие Двадцатые» (в нашем прокате - «Судьба солдата в Америке») с этим самым «Грустным бэби».

Примечательно, что после длительных гастролей по России со своим русским зятем, трубачом Алексом Сипягиным, хедлайнер фестиваля саксофонист Лу Табакин (снова при мастерской поддержке конгениального Мосгортрио Якова Окуня) сначала сразил всех наповал Телониусом Монком, но закончил сентиментальными куплетами I’ll Be Seeing You. И даже объявил, что это фирменный номер Либераче (совершенно не известного у нас короля музыкального китча, так сказать, американского Бориса Моисеева 50-60-х годов, только не танцора-певца, а салонного пианиста-виртуоза).

Бывший наш соотечественник, а ныне израильтянин Леонид Пташка привозит Эла Фостера, барабанщика Майлза Дэйвиса, и очень старается понравиться своими темпераментно-ориентальными мотивами, но публика все равно, адекватно реагирует только на соло Фостера из майлз-дэйвисовского репертуара.

Темпераментная саксофонистка и вокалистка Анна Королева, не боящаяся экспериментировать даже с высокотехнологичной электроникой, на бис обязательно споет какой-нибудь рок-н-ролл.

Джаз-бас-театр Ростоцкого наряду с изысканно шелестящими гармониями «Затонувшего собора» Дебюсси играет в стиле  танго Астора Пьяццолы застольный романс «Пара гнедых».

Еще один знакомый хедлайнер Деннис Роулэнд, у себя в Америке прославился не столько тем, что играл на тромбоне у Каунта Бэйси, сколько отличными вокальными интерпретациями инструментальных композиций Майлза Дэйвиса. Но под мини-оркестр Валерия Киселева завершает фестиваль танцевальной музыкой. И просцениум впервые за много лет заполняется танцующими джайв и джиттербаг, то есть запретный в свое время рок-н-ролл. Между прочим, для финала – совместного номера с Анной Королевой Роулэнд выбирает знаменитый блюз времен «Ревущих двадцатых» - «Крутые женщины никогда не грустят». И, правда, «нет причины для тоски» Своего «грустного бэби», мы, похоже, нашли.

Источник: «Ведомости» №160, 28.08.2007 ,