В том, что героиней и жертвой акции стала именно Михаэла (сыгравшая ее Сандра Хюллер получила на Берлинском фестивале 2006 года приз за лучшую женскую роль), ничего необычного нет. Она выросла в одержимой религиозностью католической семье и с детства страдала от чего-то похожего на эпилепсию. Но в 21 попыталась эмансипироваться от семьи и ее стандартов, поступила в университет, влюбилась. Тут-то, возможно, от нервного стресса, вызванного самостоятельной жизнью, ее припадки участились. Вдобавок ей стали являться ужасные видения. Она вдрызг поссорилась с матерью, объяснившись заодно в ненависти к христианству (на самом-то деле просто сорвалась — слишком яростно накинулась на материнские ценности и наговорила лишнего). В итоге и мать девушки, и она сама, а на беду еще и один не в меру ретивый священник уверили себя в том, что в нее вселились демоны. И девушка согласилась пройти курс экзорцизма. Ее университетские приятели пытались доказать родителям девушки, что ей нужны не священник, а психиатр и не душевные пытки, а высококалорийная еда (потому что она стала загибаться от истощения), но мать девушки и священника это не убедило. Они слишком любили девушку. Слишком желали ей добра. Одна из рецензий в немецкой прессе называлась “Демоны добра”.

“Шесть демонов Эмили Роуз” основаны на отчетах о тех же самых печальных событиях (хотя действие перенесено в США), но отважно отстаивают противоположную точку зрения. В основном они о делах последующих — о суде над священником, проводившим акт экзорцизма. Прокурором был назначен человек от церкви, верующий. Адвокатом оказалась атеистка. Которая тем не менее поняла, что главная проблема, которую ей необходимо разрешить для защиты подследственного, — существует ли потусторонний мир? Существует ли потустороннее зло? Существуют ли демоны?

Смотреть “Эмили Роуз” страшно. Потому что, хотя фильм выстроен по законам параноидального триллера, когда долго не понимаешь, то ли действительно творится дьявольщина, то ли у всех элементарно крыша поехала, поводов для сомнений в итоге не остается.

В том, что в девушку вселилось нечто плохое, от эпизода к эпизоду убеждаешься все сильнее. Особенно страшно, что это не ужастик, а кино психологическое, и все жутчайшие сцены производят почти документальное впечатление.

Получается (о чем писали на Западе), что “Реквием” осознанно полемизирует с “Шестью демонами Эмили Роуз”. Диспут, однако, возник нечаянно: фильмы снимались параллельно и независимо друг от друга (в истории кино много казусов), да и вышли почти одновременно: просто “Реквием” на полгода позже, а у нас — так и на все полтора.

Тут другое интересно — то, как со временем меняется общественное сознание.

Именно “Шесть демонов Эмили Роуз” кажутся сейчас гораздо более радикальным фильмом — даже некоторым из тех, кто не признает ни Бога, ни дьявола. Во-первых, он оставляет после себя массу вопросов и сомнений, тогда как “Реквием” куда более однозначен. Во-вторых, его идея о том, что демоны существуют, даже если мы в них не верим, выглядит сегодня не средневековой, а почти революционной. Уже потому, что ее слишком долго разоблачали носители научного и вообще прогрессивного демократического мировоззрения.

А вот гуманистический пафос “Реквиема”, направленный против мракобесия и вполне соответствующий антиреакционной идеологии советского кино 1920-1930-х, наоборот, выглядит сейчас слишком правильным.