15.03.2007 | Общество

Выкупание троянского коня

Михаил Швыдкой рассказал о новых организационно-правовых формах учреждений культуры

Любители искусства – смешные люди: витают в облаках, рассуждая о премьерах-вернисажах и не подозревают, что уже несколько месяцев ходят под дамокловым мечом. Еще 3 ноября 2006 года правительство России издало закон «Об автономных учреждениях» № 174-ФЗ, который переводит учреждения культуры в «новые организационно-правовые формы». В силу он вступил в январе. Но лишь накануне Международного женского дня глава Роскультуры Михаил Швыдкой нашел время публично о нем поговорить. Как истинный джентльмен, он сделал всё, чтобы не омрачить праздник и не напугать чувствительную публику информацией о проблемах, которые этот закон создает культуре и её почитателям.

АУ, культура!

По новому закону учреждения культуры (театры, музеи, библиотеки, школы искусств) должны будут существовать либо как государственные, либо как автономные учреждения (АУ). В первом случае все их доходы-расходы будет контролировать казначейство и за каждую пылинку им придется строго отчитываться. Этого Михаил Ефимович не разъяснял (благо не спрашивали), но во вступительном слове заметил, что если государство финансирует культуру, то должны же у неё перед ним быть и обязательства. А то-де директора хотят обладать феодальной полнотой власти, социалистическими гарантиями и капиталистическими прибылями. При этом есть коллективы, где зарплата нищенская – три-пять тысяч рублей в месяц, но и дают они по десять концертов в год. Пропорционально этому выходит, что зарплата у них высокая.

Собравшиеся согласно покивали, не поинтересовавшись, неужто злодеи-исполнители в самом деле только и норовят выступать поменьше, а государство умоляет сыграть их разок-другой, суля дополнительные тысячи.

Во втором случае, художники вроде бы получают некоторую свободу. Однако форма АУ – что-то вроде троянского коня. Приняв её, учреждение в соответствии ч. 1 ст. 10 получает в качестве управляющего наблюдательный совета в составе не менее пяти и не более одиннадцати человек. Состав наблюдательного совета, согласно закону, формируется из представителей учредителя АУ, представителей государственной власти, представителей руководителей органов местного самоуправления, на которых возложено управление государственным или муниципальным имуществом, представителей общественности и представителей самой организации.

При этом оговорено, что руководитель учреждения и его замы не имеют права входить в состав наблюдательного совета (ч. 4, ст. 10) и тем самым существенно влиять на ход событий и принятие решений.

Но и без этого, влияние собственно самой организации, на принятие тех или иных решений весьма ограничено: количество представителей самого АУ в составе наблюдательного совета не может по закону превышать треть его состава, тогда как количество представителей государственных органов и органов местного самоуправления должно составлять более одной трети.

В ситуации, когда учредитель заинтересован в сохранении объекта культуры, все выглядит благополучно. Но представим что учредитель решил вместо театра (который в финансовом отношении всегда будет планово-убыточным) устроить клуб, казино, ресторан или что угодно другое, доходное. Закон ему не помешает; достаточно собрать послушный наблюдательный совет. Согласно ч. 8, ст. 10 «решение о назначении членов наблюдательного совета автономного учреждения или досрочного прекращения их полномочий принимается учредителем автономного учреждения».

Кто в доме хозяин?

В чем различие между уже существующими в ряде театров «попечительскими советами» и «наблюдательными советами» для АУ, «Газете» разъяснила Юлия Большакова, доцент Российской Академии театрального искусства, один из ведущих российских специалистов в области театрального менеджмента. «Цель попечительских советов - способствовать поиску денег и оказанию помощи в разрешении проблем, не носящих творческий характер, - пояснила Большакова. - Первое постановление о создании Попечительского Совета в Советской России было подписано Виктором Черномырдиным для исправительно-трудовых учреждений с тем, чтобы в голодные 90-е годы помочь выживанию заключенных в колониях. Попечительские Советы не имели права вмешиваться в систему управления колониями и имели совещательную функцию. К примеру, нынешний Попечительский совет Большого театра, согласно его уставу, не является юридическим лицом и его решения имеют рекомендательный характер.

Сейчас с введением Наблюдательных Советов нам предлагается принципиально другая юридическая форма, подразумевающая контрольно-ревизионную функцию Советов с полномочиями вмешательства в управление учреждением культуры.

Ибо согласно закону «О некоммерческих организациях» для автономных некоммерческих организаций высшим органом управления является коллегиальный орган. Как только директор театра просит своего учредителя перевести театр в форму автономного учреждения, он становится Управляющим при Наблюдательном совете.

Закон делегирует наблюдательному совету принятие решений по всем жизненно важным вопросам функционирования театра, перекладывая на него обязанности, многие из которых сейчас единоначально осуществляет руководитель (директор) театра. Кто является гарантом компетентности председателя наблюдательного совета в вопросах деятельности театра, если он избирается простым большинством голосов остальных членов, более половины из которых, скорее всего, не будут профессионалами театральной сферы?

Еще в конце восьмидесятых годов по заказу Минкульта СССР во ВНИИ Искусствознания в секторе социологии под руководством Геннадия Дадамяна проводились многопрофильные социологические исследования театра. Я принимала непосредственное участие в этих исследованиях, в анализе директорского корпуса. Объективные выводы свидетельствовали о том, что на вхождение в профессию «директора театра» специалисту, занявшему эту должность, требуется пять лет. Только по истечении такого срока директор ощущает себя не просто состоящим в должности, а профессионалом. Нынешний закон зачеркивает требование отраслевого профессионализма, с одной стороны, не оговаривая никаких профессиональных требований к председателю наблюдательного совета, с другой, передавая обязанности организатора принятия решений по самым сложным вопросам театрального управления — «в отсутствии председателя» — даже не его заму, а «старшему по возрасту».

Вся историческая практика функционирования театра (и не только в России) свидетельствует, что театральному организму, наиболее показан единоначальный способ управления.

Любые коллегиальные (коллективные) способы управления театром терпят фиаско, так как затрудняют принятие оперативных решений во всех сферах каждодневной театральной деятельности, призванных уравновешивать находящиеся в постоянном противоречии творческие и производственные цели. Перевод в автономные учреждения с передачей функции управления и контроля «наблюдательному совету» лишает театр единоначалия (наиболее оптимальной формы управления), а директор из руководителя превращается в наемного менеджера, призванного отвечать за выполнение планов не им самим выработанных.

И все же главная проблема, на мой взгляд, заключается в том, что новый юридический тип театральной организации — автономное учреждение, управляемое и контролируемое «наблюдательным советом», вводит театры в пространство неуставных отношений со своим «наблюдателем».

На чем будет основываться нормативно-профессиональная этика членов наблюдательных советов по отношению к театральному учреждению, создающему духовные ценности, управление которым они будут уполномочены осуществлять? Какому регламенту будут подчиняться эти самые наблюдатели, как определена их собственная ответственность за совершаемые деяния и принимаемые ими решения?

Ответов на эти важнейшие фундаментальные вопросы в законе нет.

А вот каков в настоящее время, в общем и целом, морально-этический уровень потенциальных «наблюдателей», мы знаем из реальной практики. Кто же защитит, к примеру, театры (не говорю про больницы и школы) от волюнтаристского произвола со стороны «наблюдателей»? Какие критерии для измерения эффективности работы театра, кроме количественных показателей (зрителей, сборов) смогут предложить сами наблюдатели, чтобы оценить успешность работы театра и его вклад в искусство?

Остается только надеяться, что учредители окажутся людьми, понимающие необходимость и значение культуры не только как «услуги» для отдельных граждан, но как общественного блага, необходимого для выживания государства».

На чем сердце успокоится

Михаил Швыдкой пообещал никого в АУ не загонять, а создавать режим наибольшего благоприятствования тем, кто сам захочет принять эту организационно-правовую форму. Одним из первых оказался директор Московской филармонии Алексей Шалашов. Михаил Ефимович отметил так же, что искусству не подходит обязательная ныне практика тендерных торгов.

Ведь если проводить конкурс, скажем, на новую постановку между мэтрами режиссуры уровня Стуруа и Сокурова и каким-нибудь Пупкиным, то выигрывать всегда будут Пупкины, ибо их услуги окажутся заведомо дешевле, хоть и не качественнее.

А вот отчего Швыдкой уж точно согласился защитить культуру – так это от звонков мобильных телефонов во время театральных спектаклей. Бог его знает, с какой стати кому-то вздумалось спросить об этих звонках на пресс-конференции, посвящённой переходе к новым организационным формам госучреждений культуры, проверке музейного фонда России, популяризации чтения и книгопроизводстве. Однако поди ж ты – только этот звонок и отозвался в СМИ после встречи. Михаил Ефимович заметил, что вообще-то применение глушилок – нарушение прав человека. Но дал понять, что в данном случае он – на стороне нарушителей.

Источник: "Газета" №45, 14.03.2007,