25.01.2007 | Архив "Итогов" / Кино

Далеко от Чечни

Главный отечественный фильм осени - это, конечно, "Вор"

Автор сценария и режиссер - Павел Чухрай. Продюсер - Игорь Толстунов. Оператор - Владимир Климов. Композитор - Владимир Дашкевич. В главных ролях: Владимир Машков, Екатерина Редникова и Миша Филипчук. Производство: "НТВ-ПРОФИТ", "Productions le pont" и "Roissy Films" (Франция) при участии официальных киноинстанций России и Франции и студии "Canal+".

Российская премьера "Вора" пройдет сегодня, 13-го. Мировая - состоялась полтора месяца назад на кинофестивале в Венеции, где фильму достались "Золотая медаль Сената" и другие (пусть не основные, зато приятные) призы. Все престижные кинофестивали года позади, поэтому уже сейчас можно сказать, что из отечественных фильмов 1997-го на Западе оценили именно "Вора". Многие уже слышали, что хорош Машков и вообще - хороши актеры, а лучше всех Миша Филипчук, которому в момент съемок "Вора" было восемь. (Не путать с другим "маленьким Брандо" из России - Андреем Халимоном, сыгравшим не в "Воре", а в "Коле".) В Венеции за Мишей, как известно, ходили толпы поклонников, а в России, что менее известно, ему доверена роль юного Лужкова в заведомо успешной экранизации книги столичного мэра "Мы дети твои, Москва", которую осуществляет режиссер Владимир Хотиненко. Одновременно Мишу задействовал его партнер по "Вору" Владимир Машков, снимающий "Сироту казанскую".

Фильм "Вор" напоминает лучшее советское кино образца 60 - 70-х. Человечное, условно-реалистическое, за душу берущее, в меру воспитательное. То самое, которое и сегодня, если его показывают по ТВ, занимает первые места в телерейтингах.

Среднеарифметическое советское кино было очень профессиональным и во всех смыслах не отличалось от голливудского. Режиссеры знали, как ставить, актеры - как играть, операторы - как снимать. Потом, в перестройку, все словно бы разучились. Причем мгновенно. "Наше новое кино" 80-90-х - это, за редкими исключениями, варварская кустарщина, хотя делают его те же люди.

И вот вам "Вор". Осень 1952-го. Дотошно реконструированная атмосфера коммуналок, общих вагонов и эсвэ, ресторанов, провинциальных дворов, южных курортов, которую - как зритель - принимаешь уже потому, что режиссер (ему в 1952-м было шесть) в общем-то и не скрывает, что воссоздал время таким, каким оно ему запомнилось. Что-то ненароком видоизменил, что-то дофантазировал, ностальгическую дымку - оставил.

Сюжет: молодая женщина, едущая вместе с 6-летним сыном по холодной, разрушенной России в поисках угла и работы, случайно встречает боевого офицера, Человека В Военной Форме, каковая в те годы служила символом геройства и порядочности. Дико влюбляется. Становится его гражданской женой. Но вскоре узнает, что форма - камуфляж, а суженый - вор. Естественно, она пытается остановить или оставить его, но не в силах. Между тем ее маленький сын, как и многие дети послевоенного поколения, никогда не видел своего отца (тот был фронтовиком и скончался от ран).

Волевой и злой вор - первый мужчина, вошедший в его жизнь. Ощущение силы и власти, исходящее от вора, и манит, и пугает. Как всякую власть и силу, мальчик и любит вора, и ненавидит.

Борьба чувств формирует психологическую драму. (Процитированы суждения о фильме, которые высказал сам режиссер Павел Чухрай.)

Добавлю, что мальчик, даром что рос без отца, тоже мужчина с характером. В нем чувствуется строгое начало, помогающее противиться всему скверному. В конечном счете, мальчик начинает влиять на вора. Двое мужчин, взрослый и невзрослый, поначалу враждуют, но потом привязываются друг к другу, как отец и сын. О голливудско-советском уровне режиссуры и актерской игры говорит уже то, что начинаешь сочувствовать героям. Они, гады, воруют, а ты не хочешь, чтобы попались!

К середине фильма улавливаешь еще один занятный момент. Режиссер, который, как мы уже заметили, мог лишь отчасти полагаться на собственную память, осознанно отталкивался не только от воспоминаний, но и от многих других фильмов, снятых о после- (и вокруг-) военном времени. Причем не только советских, но и европейских. Не "реализм", а натуральный "по-мо" (постмодернизм). Скажем, южные сцены "Вора" адресуют к "Амаркорду". Музыка в этот момент отсылает к Нино Рота. (Не зря, вероятно, "Вор" получил международные награды не где-нибудь, а именно на фестивале в Италии.) Тут-то и понимаешь, что "Вор" очень просчитан.

С учетом как нашей, так и западной аудитории: содержит знаки и манки, на которые непременно клюнут за границей. В двух-трех сценах упоминается Сталин, но эти сцены, скорее, забавны и отнюдь не конъюнктурны.

Есть сцена с овчарками и вертухаями (это когда вора арестовали и этапируют в лагерь), но она тоже уместна. Вот где разница режиссерских поколений! Режиссеры-шестидесятники - постоянно обличают тоталитаризм. Даже целуясь, герои их фильмов косят глазом на портрет усатого Виссарионыча и стукача, который следит за поцелуем через окно. Чухрай - моложе и оттого свободнее. И, конечно, западнее, деловитее: завертеть повествование вокруг трагической судьбы ребенка (который, к тому же, и впрямь хорошо играет) - это, как показывает общемировая кинопрактика, ход трезвый и разумный. Что поделать? Кинобизнес есть кинобизнес. Большое кино такого типа, как "Вор", обязано окупаться.

Синдром сверхзадачи

И все бы ничего, если бы не последние пятнадцать минут. На протяжении фильма Павел Чухрай вел себя как здоровый кинопрофессионал, в финале же все-таки вспомнил о миссии русско-советского художника, интеллигента, который не может не болеть судьбами Родины. И все перевернул с ног на голову.

Финал - сплошная скороговорка. Во-первых, выясняется, что, после того, как вора посадили, мать мальчика умерла (вследствие неудачного аборта, т. е., по сути, из-за гада-вора). Во-вторых, что мальчик попал в детский дом и там вырос (соответственно, его роль переходит к другому актеру, постарше). В-третьих, что вор, освободившись из тюрьмы, про мальчика забыл. Хотя тот ждал его, как отца. (По словам исполнителя роли Владимира Машкова, тем самым вор убил мальчика. Пусть морально.)

Дальше - больше: не стерпев обиды, мальчик вора застрелил (!). И это убийство настолько перевернуло его жизнь, что когда он повзрослел, то стал военным, полковником и отправился в горячие точки, чтобы убивать еще и еще. В последних кадрах мы видим беженцев, горящие ж/д составы, связанных боевиков, которых расстреливают у забора, - короче, видим Чечню.

Вот те раз. А все начиналось так хорошо. Думалось, что это "по-мо". Почти "Амаркорд". Ничего подобного: это-таки суровый реализм и гражданственное высказывание.

Извечная беда ответственного русского поэта: он не может не быть учителем жизни. Если, скажем, сочиняет рассказ про конокрадов, то обязан завершить его фразой, что воровать лошадей нехорошо. Ну вот нельзя просто пересказать историю (достаточно неоднозначную) и позволить каждому сделать свои выводы. Надо непременно изобрести прогрессивную мораль. Павел Чухрай не мог не показать, что воровство сгубило и вора, и всех вокруг него. Противоречие, однако, в том, что минутами раньше Чухрай и его актеры заставили публику полюбить своих героев и обнадежили счастливым концом. Ведь эти герои - под влиянием друг друга - уже начали становиться лучше. Можно было ожидать, что история завершится чем угодно - покаянием, наказанием, примирением, - только не гнусной катастрофой.

Кроме того, как истинный русско-советский художник Павел Чухрай не мог не поставить себе сверхзадачу. Не выйти на большие обобщения. В данном случае, оказывается, он стремился показать, чем обусловлены пакости нашей современной жизни. Желал обнажить в прошлом то ущербное, что нас всех изломало. Думаете, мы смотрели "Амаркорд"? Ничего подобного. Как выясняется из слов режиссера, это фильм "о детстве того поколения, которое сегодня влияет на жизнь страны". О том, "как и почему послевоенное поколение выросло таким, а не другим". О том, короче, что Россия современная несет в себе грехи, беды и боли России послевоенной.

Ну да, несет, что доказывать-то?

История, рассказанная в фильме, слишком частная и приятно-литературная, чтобы выводить из нее судьбы страны.

(Можно подумать, все, кто сражался в горячих точках, имели неродного папу-вора и когда-то укокошили его за предательство. С чего и ожесточились.) А кроме того, лично у меня как потребителя отечественного кино все отрицательно-эмоциональное уже вот где сидит.

Умники-голливудцы давно приучились устраивать предварительные просмотры и анализировать реакции первых зрителей. Иногда после такого просмотра продюсер заставляет режиссера полностью переделать развязку. Бывают случаи, когда сюжет в финале можно выкрутить и так, и этак.

Павел Чухрай выкрутил его этак.

Источник: "Итоги", №40, 1997,